Русские фамилии - [137]
Клобуко́в < клобу́к ‘колпак’
Клубко́в, скорее искаженный вариант предыдущей фамилии, нежели производное от слова клубо́к
Кольцо́в < кольцо́
Литви́нов < литви́н ‘литовец’
— фамилия Засе́кин < засе́ка, которая выступала в качестве родовой после фамилий:
Баташёв, неясного происхождения
Жирово́й
Со́лнцев < со́лнце
Сосуно́в < сосу́н
Приведем еще несколько примеров:
Се́лезнев-Еле́цкий < се́лезень
Су́хов-Мезе́цкий < сухо́й
Хрипуно́в-Ряполо́вский < хрипу́н ‘хриплый’
Стри́гин-Ряполо́вский < стри́га, см. с. 306
Скопи́н-Шу́йский < скопа́, разновидность сокола
Ни одна из приведенных фамилий не сохранилась как двойная. В XVII в. большинство из них заменилось на основную родовую фамилию, но в некоторых случаях был сделан выбор в пользу различительной фамилии. Позднее, между XVII и XIX вв. почти все они исчезли.
Двойные боярские фамилии сохранились лучше: они еще встречались в XIX—XX вв. Следует, однако, помнить, что большинство из них сформировалось довольно поздно, в конце XVII в. Как правило, они возникали в результате обращения представителя боярского рода к царю с прошением добавить к имеющейся фамилии еще одну, восходящую к имени далекого подлинного или, чаще, мифического предка. Часто при этом бралась фамилия другой семьи, с которой предполагалось родство. Только семь двойных фамилий были включены в так называемую «Бархатную Книгу» (см. с. 22), а именно:
Бобри́щев-Пу́шкин
Вельями́нов-Зёрнов
Воронцо́в-Вельями́нов
Голени́щев-Куту́зов
Квашни́н-Сама́рин
Мусин-Пу́шкин
Сухово́-Кобы́лин
Другие, не менее древние боярские фамилии, не были включены в «Бархатную Книгу»:
Бесту́жев-Рю́мин
Дми́триев-Мамо́нов
Долгово́-Сабу́ров
Иванчи́н-Пи́сарев
Кузьми́н-Корова́ев
Неле́динский-Меле́цкий
Орди́н-Нащо́кин
Петрово́-Соловово́
Ри́мский-Ко́рсаков
Скорняко́в-Пи́сарев
За исключением фамилии Орди́н-Нащо́кин, исчезнувшей к концу XVIII в., все эти фамилии просуществовали до XX в., а некоторые сохранились и поныне.
В княжеской фамилии Белосе́льский-Белозе́рский вторая часть была присоединена только в конце XVIII в. при Павле I (1796—1801), чтобы спасти от исчезновения первую фамилию. Фамилия Ратько́в-Рожно́в стала результатом аналогичной операции по спасению фамилии Рожно́в.
Ни в одном из рассмотренных до сих пор случаев вторая часть не была унаследована или принята по женской линии с целью сохранить исчезающую фамилию. Такого рода подстановки, часто практиковавшиеся в Западной Европе, были совершенно неизвестны в русском государстве. Этим обстоятельством, а также отсутствием майоратного наследования, по всей видимости, объясняется исчезновение большого числа дворянско-аристократических фамилий XVII в. Позднее, однако, эта практика была введена. Известно по крайней мере два случая, относящихся к началу XVIII в.: (1) князь Друцко́й-Соколи́нский получил позволение принять польскую фамилию своего тестя Роме́йко-Гу́рко, и (2) Н. К. Ба́нтыш (Bantăș), молдавский аристократ, связанный родством с семьей Кантемир, женился на дочери другого молдавского аристократа, по фамилии Зе́ртис-Каме́нский (Zertis-Camenschi) и стал известен под фамилией Ба́нтыш-Каме́нский. Оба случая, как будет показано далее, — это скорее исключение из русской традиции, которая начала допускать такие подстановки лишь в самом конце XVIII в. Примерами двойных фамилий, воспринявших один из своих элементов по женской линии, могут служить:
Бо́де-Ко́лычев
Воронцо́в-Да́шков
Гле́бов-Стре́шнев
Дондуко́в-Ко́рсаков
Кушелёв-Безборо́дко
Орло́в-Давы́дов
Орло́в-Дени́сов
Остерма́н-Толсто́й
Сумаро́ков-Э́льстон
Другая группа двойных фамилий возникла после присоединения к основной фамилии второй в качестве награды за выдающиеся заслуги, часто вместе с пожалованным титулом. Такая практика была введена во второй половине XVIII в. Следующие фамилии были созданы при Екатерине II (1762—1796):
князь Долгоруков-Кры́мский — за покорение Крыма
граф Орло́в-Чесме́нский — за победу над турецким флотом в бухте Чесма
князь Потёмкин-Таври́ческий — за присоединение Крыма (Таврии)
граф Румя́нцев-Задуна́йский — за форсирование Дуная
граф Суво́ров-Ры́мникский — за победу на реке Рымник
В XIX в. возникли следующие фамилии:
граф Ди́бич-Забалка́нский — за переход через Балканы
граф Муравьёв-Аму́рский — за присоединение Амура
граф Паске́вич-Эрива́нский — за овладение Эриванью (Ереваном)
В двух случаях титул присоединялся к уже существующей двойной фамилии: графу Суво́рову-Ры́мникскому был пожалован титул князя Итали́йского — за победы в Италии;
графу Паске́вичу-Эрива́нскому пожалован титул князя Варша́вского за взятие Варшавы при подавлении Польского восстания 1830 г.
Можно отметить несколько особо любопытных примеров двойных фамилий.
В царствование Павла I патриарху Армянскому Иосифу, его братьям и племянникам был пожалован титул князей Аргути́нских-Долгору́ких. Первая часть представляет собой русифицированную форму фамилии патриарха, вторая же часть является русским переводом прозвища царя древней Персии, Артаксеркса I (‘Longimanus’ или ‘Μακρόχειρ’, т. е. ‘длинная рука’, так как, согласно Плутарху, его правая рука была длиннее левой), на происхождение от которого дерзко претендовала семья патриарха.
Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Цензоры за работой» – это увлекательное исследование того, как в разных обстоятельствах и в разные времена работает цензура. В центре внимания автора три далеких друг от друга сюжета – роялистская Франция XVIII века, колониальная Индия XIX века и Восточная Германия на рубеже 1980–1990-х годов. Автор на многочисленных примерах прослеживает, как именно работала цензура, что сами цензоры думали о своей работе и каким образом они взаимодействовали с книжным рынком, в том числе и «черным».
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.
В коллективной монографии представлены избранные материалы московского конгресса к 100-летию русского формализма (август 2013 года; РГГУ – НИУ ВШЭ). В середине 1910-х годов формалисты создали новую исследовательскую парадигму, тем или иным отношением к которой (от притяжения до отталкивания) определяется развитие современных гуманитарных наук. Книга состоит из нескольких разделов, охватывающих основные темы конгресса, в котором приняли участие десятки ученых из разных стран мира: актуальность формалистических теорий; интеллектуальный и культурный контекст русского формализма; взаимоотношения формалистов с предшественниками и современниками; русский формализм и наследие Андрея Белого; формализм в науке о литературе, искусствоведении, фольклористике.
Великое искусство человеческого бытия в том и состоит, что человек делает себя сам. Время обязывает, но есть еще и долги фамильные. Продление рода не подарок, а искусство и чувство долга. Не бойтесь уходить из жизни. Она продолжается. Ее имя – память. Поколение сменяется поколением. Есть генетика, есть и генезис. Если мы, наследующие предков наших, не сделаем шаг вперед, то, значит, мы отстаем от времени. Значит, мы задолжали предкам. Остается надежда, что наши потомки окажутся мудрее и захотят (смогут) отдать долги, накопленные нами.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.