Русские цари - [64]

Одновременно происходило и погребение Федора. Софья и тут нашлась, чем обратить на себя внимание народа. Она пришла в церковь, вопреки обычаю одна из всех царевен присутствовала при обряде до самого конца, что вызвало сочувствие у народа. Софья шла впереди ею начатого похоронного шествия, причем рядом с царевичем Петром, которому одному, как царю, следовало присутствовать при погребении по тогдашнему церемониалу. Петр, не дождавшись конца длинного обряда погребения Федора, простился с мертвым братом и ушел. По окончании погребения Софья, возвратясь домой, всенародно вопила и причитала: «Брат наш царь Федор, нечаянно отошел со света отравою от врагов. Умило сердитесь, добрые люди, над нами сиротами. Нет у нас ни батюшки, ни матушки, ни брата-царя. Иван, наш брат, не избран на царство». Народ был сильно встревожен словами Софьи и особенно озадачен был обвинением кого-то в отравлении царя.

В тот же день начались пререкания Софьи с царицей Натальей. Софья для завязки скандала использовала момент ухода Петра с похорон, что было недостойно.

Как заметил Е. Ф. Шмурло, Софья Алексеевна «домогалась ничего другого, как того же самого, чего домогалась и Наталья Кирилловна. За царскую корону ухватились обе женщины, одна для сына, другая для брата, с тем лишь разве различием, что одна по чувству материнскому желала видеть эту корону на голове сына ради интересов сына же; другая в брате видела орудие интересов личных.

Корона досталась Наталье, и вот теперь Софье приходилось вырывать ее. В сущности, обе стороны стоили одна другой. И если Софья очутилась в рядах нападающих, то ведь там, где идет борьба, надо же кому-нибудь нападать и кому-нибудь защищаться». Так и сделали!

В это же время в Москве начинаются волнения стрельцов, недовольных тем, что им длительное время не платили жалованье.

Милославские во главе с Софьей воспользовались ими, чтобы истребить главных представителей клана Нарышкиных и парализовать влияние на государственные дела Натальи Кирилловны. Умело подогреваемые Софьей, стрельцы 15 мая 1682 г. врываются в Кремль и учиняют «кровавую баню», становясь хозяевами положения в Москве.

Восхождение к власти

Стрельцы просят Софью принять бразды правления. Воля стрельцов, нечего и говорить, была «законом». Результатом явилось провозглашение 23 мая 1682 г. двух царей, Ивана и Петра Алексеевичей, которые должны были править совместно, причем старший по возрасту Иван стал первым царем, а Петр — вторым. Этим достигался компромисс между двумя враждующими кланами.

29 мая «цари, царицы, патриарх и бояре» обращаются с просьбой к Софье принять на себя бремя власти. Царевна и тут действует необыкновенно благоразумно. Она долго отказывается, наконец, как бы против воли, дозволяет думным людям докладывать себе о всех государственных делах и повелевает во всех указах писать свое имя с именами царей, не требуя, впрочем, на этот раз другого титула, кроме «великой государыни, благоверной царевны и великой княжны».

Затем ее имя вошло в официальный царский титул: «великие государи и великая государыня царевна и великая княжна Софья Алексеевна…» В 1684 г. Софья повелела чеканить свое лицо на монетах. С 1685 г. она именовала себя самодержавицей, а в январе 1687 г. оформила этот титул специальным указом.

Н. М. Карамзин признавал Софью замечательной женщиной, правда ослепленной властолюбием. Н. Г. Устрялов, напротив, говорил о ней с негодованием, называя ее русской Пульхерией (дочь византийского императора Аркадия, которая тоже любой ценой рвалась к власти). Продолжая эту линию, И. Е. Забелин видел в царевне воплощение византийских идеалов, добавляя, что «она вела решительный заговор против брата и его семьи». Этим способом она и «дорвалась» до власти. Решимость, смелость — главные черты характера — резко обозначились с первых же ее шагов на политическом поприще. В ее характере было мало женского.

Религиозные споры

Первой проблемой, с которой столкнулась Софья после фактического переворота, было движение, подпетое раскольниками, которые под руководством проповедника Никиты Пустосвята добивались восстановления «старого благочестия» и практически подняли страну на дыбы. С раскольниками сплелись в один узел и праздновавшие свою победу стрельцы. Начальник Стрелецкого приказа И. А. Хованский-Таратуй приобрел у них большую популярность, высокомерно себя поставив по отношению к боярам и Софье. Она вынуждена была заплатить стрельцам 240000 рублей. 6 июня они потребовали от царевны новых уступок, в том числе и создания «кругов» по казачьему образцу — органов самоуправления, избиравших уполномоченных, которые бы давали советы Софье. Хотя все требования стрельцов были удовлетворены, И. А. Хованский понял, что стрельцы, спиваясь от радости, уже не в состоянии воздействовать на события. Поэтому и их очередной успех не имел последствий. Хованский понял, что поддержку может найти только у староверов, для которых он стал ведущей фигурой после сожжения Аввакума. Никита Пустосвят стал идиологом движения.

Начальник Стрелецкого приказа добивался дебатов об испытанной вере, но это было его ошибкой, так как он выступил против официальной церкви. Первоначально Хованский хотел провести дебаты до окончания срока коронации обоих царей (25 июня), чтобы ее не провели по новым обрядам. Но это требование не было удовлетворено, как и желание провести публичную дискуссию на Красной площади. Софья распорядилась провести дебаты в Грановитой палате, аргументируя это тем, что женщине неприлично обсуждать что-либо под открытым небом, и к тому же назначила их только на 5 июля.