Русские цари - [107]

Сверх того, государю подано было немало отдельных записок и мнений о том, чем должен быть Сенат. Как уже говорилось выше, еще при Павле около государя образовался тесный кружок лиц (В. П. Кочубей, П. А. Строганов, Н. Н. Новосильцев, А. А. Чарторыйский), с которыми он составлял проекты конституции. Лица, его составлявшие, принадлежали к высшему обществу, были выразителями аристократических тенденций. Это были люди европейски образованные, воспитанные на просветительской литературе XVIII в., в высшей степени честные, не домогавшиеся для себя лично никаких реальных выгод, одушевленные желанием работать на пользу родины и, главное, независимые, готовые помогать императору только при соблюдении им известных условий. Недостатком этих советников Александра было неполное знакомство с бытом и прошлым России, отсутствие деловитости, неумение разобраться в подробностях. Однако сотрудничество их было непродолжительно (1801–1806).

План их состоял в полной реорганизации управления, реформе социальной и — как завершение всего — даровании России конституции, т. е. законного признания прав народа и гарантий нового политического строя. Молодые друзья не обольщали несколько нетерпеливого государя мыслью о скором достижении заветной цели; напротив, они постоянно подчеркивали, что дарование обновленного строя возможно лишь после изучения положения России и, главное, после преобразований административных и общественных. Условием они ставили тайну работ, дабы общество и народ не волновались. Последнее, но главное, условие было то, чтобы реформа была дарована государем как акт его свободной воли.

Принимая на себя задачу полного переустройства России, они бесспорно брали задачу выше своих сил. Они разбрасывались и обсуждали в неофициальном комитете все: и внешнюю политику, и реформу Совета и Сената, и введение министерств и комитета министров, и о крепостном праве, и о дворянстве, и о системе народного просвещения (с 24 июня 1801 г. по 9 ноября 1803 г.). Планы их с наибольшей ясностью вылились в указе 8 сентября 1802 г. о расширении прав Сената и учреждении министерств. Еще М. М. Сперанский указывал на их недостатки. Учреждены были скорее должности министров, чем министерства, ибо коллегиальное начало было сохранено. Распределение дел по министерствам оказалось неудачным, новые права, данные Сенату, — мнимыми, сферы компетенции Совета, Сената и министерств были разграничены весьма неопределенно. Не только ответственность министров перед Сенатом оказывалась призрачной, но и самое положение Сената упало, а взамен выросло новое, едва намеченное учреждение, — комитет министров.

С реформы 1802 г. в России начали самодержавно править министры, что вряд ли входило в планы Александра I и его друзей. Реформа оказалась незаконченной. Её предполагалось увенчать конституцией. Правда, из проекта Новосильцева, которым разработано было и учреждение министерств, конституцию предполагалось ввести лишь впоследствии, когда умы будут готовы к этому; но, во всяком случае, идея министерского управления связывалась с представительными учреждениями. Неофициальный комитет понимал, что ввести министерскую систему без ответственности министров — значило усилить деспотизм. Как временный выход вводилась ответственность министров перед Сенатом, но решительно отвергалась мысль о действительном укреплении Сената и остановились на образовании комитета министров. Здесь неофициальный комитет преследовал две цели: придать единство управлению, уничтожить всеподданнейшие доклады отдельных министров и тем лишить последних возможности подносить к Высочайшей подписи указы и испрашивать Высочайшего разрешения. Устанавливалась особая форма доклада, доклада совместного, т. е. комитета министров. Комитет министров получил особое развитие и значение, главным образом, потому, что в 1802–1805 гг. государь лично почти всегда присутствовал на его заседаниях.

Душу комитета министров составляли члены неофициального комитета: все четверо вошли в его состав, и в первое время его журналы составлялись Новосильцевым и Строгановым. Неофициальный комитет окончил свое существование 12 мая 1802 г., хотя в 1803 г. между 26 октября и 9 ноября состоялись еще четыре его заседания. Можно сказать, что в 1802–1805 г. комитет министров был своего рода продолжением неофициального комитета. Из четырех членов неофициального комитета только один, Кочубей, стал министром внутренних дел, остальные заняли посты товарищей министров, но, тем не менее, присутствовали в комитете.

С 1806 г. кружок распадается. Можно сказать, что первоначальный комитет министров умер одновременно с распадом кружка неофициального комитета.

Борьба за гегемонию в Европе

В международные отношения Александр хотел внести те же воодушевлявшие его чувства законности, любви и мира, он верил в высокую роль, принадлежащую ему и его стране. Он не намеревался расширять владений России, его мечтой было стать во главе человечества, для его блага. Первый консул Франции Наполеон Бонапарт был серьезнейшим препятствием к осуществлению его мечтаний. С первых же дней Александр I выступает как противник Наполеона, конечно, очень осторожный. В наследство от отца ему достались очень запутанные международные отношения: союз с Францией, война с Англией, разрыв с Австрией и почти готовый разрыв с Пруссией. Положение это было настолько странно и ненормально, что даже недавние враги России не смотрели на него серьезно. Александр сразу провозгласил политику невмешательства России — Россия не имеет надобности в союзах, ей не следует связывать себя никакими договорами. «Лично для себя, — говорил император — мне ничего не нужно, желаю только способствовать спокойствию Европы».