Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки) - [199]
Но, с другой стороны, народ мало понимал различие вероисповедания: ибо в тех же вопросах есть известие, что матери носили крестить детей своих к варяжскому (римско-католическому) попу.
Покаяние в грехах сопровождалось епитимиями. Они состояли в посте и сухоядении и, вероятно, в поклонах. За важные грехи налагалось по десяти лет поста, иногда по три года, по два года; в эти сроки кающийся грешник не должен был есть мяса и пить меда. Те, которых грехи вынуждали более строгую епитемию, не могли разрешать даже на Великий День. На иных налагался в продолжение определенных лет пост сплошной, исключая воскресенья, субботы и господских праздников. Для других епитимия состояла в том, что, кроме постов, определенных для всех церковью, назначался им в продолжение известного числа лет пост в скоромные дни на известное число дней, напр., сорокадневный пост. Некоторые добровольно налагали на себя за грехи воздержание. Священник, исповедуя грешника, при назначении епитимий, принимал во внимание количество грехов и назначал несколько епитимий, но не все разом, а одну за другою, чтоб не отягчить человека избытком епитимий. Если кающийся отправлялся в войско, то епитемия снималась прежде срока. Для спасения души и умилостивления Бога считался действительным принос какого-нибудь дара в церковь, и церковный суд не дозволял принимать приноса от тех, которые своими грехами заслуживали такое исключение. Принос, будучи богоугодным делом, должен даваться чистым и праведным человеком[206]. Духовенство, назначая епитимий, не препятствовало нести их за других, по слову апостола: друг другу тяготы носите. Тогда в Новгороде возникло верование, что тягость покаянного поста может быть заменена служением заказных обеден; так, напр., десять литургий избавляли от трех месяцев времени епитимий; двадцать обеден равнялись восьми месяцам, а тридцать приравнивались к целому году. Это мнение, распространенное в народе, однако, не одобрялось ревнителями строгости церковных уставов.
В понятие о духовном отце входило нечто такое, что представляло неизменную связь его с духовными детьми, а потому и возник вопрос: можно ли переходить от одного духовного отца к другому? Епископ разрешил этот вопрос: дозволительно, потому что покаяние вольно есть; но для уважения к прежнему духовному отцу в таком случае правило архиепископа Илии повелевает непременно отпроситься у него и дать ему .дарок.
Причащались гораздо чаще, чем теперь, несколько раз в год. На Пасху, по древнему обычаю, еще не пришедшему в забвение, причащались все, исключая тех, на ком лежала епитимия. Детей в этот праздник причащали тотчас после заутрени, сохраняя для этого св. дары от великосубботней обедни. Строгое соблюдение правила не есть до причастия распространялось даже на прикосновение скоромного к зубам, как могло случиться с ребенком: возникал вопрос о том, можно ли причащаться, если кто постучит в зубы яйцом. Вопрос этот разрешался так: дитяти можно: а взрослому дозволяется только тогда, когда он один раз постучит, а если несколько раз, то нельзя [207]. Старинный обычай причащаться несколько раз в год поддерживался постоянно в течение веков; в конце XIV века церковная власть хотела установить особые, приличные для этого, времена в году. Таким образом тогда советовали причащаться около Великого Дня, Рождества Христова и в другие великие праздники, непременно с тем условием, чтоб приходить к св. причастию подпоясавшись. Для избежания соблазна мужчины причащались у среднего, а женщины у левого алтарного входа, что против жертвенника.
Из правил, относящихся до погребения и до поминовения мертвых, замечательно, что Церковь предписывала хоронить усопших непременно до заката солнца, чтоб дневное светило последний раз озаряло отходящего в могилу, который не увидит его до общего воскресения. Кто умер без покаяния, над тем хотя служили погребальное последование, но без церковного облачения. В XV веке не всегда, как видно, соблюдалось правило не хоронить самоубийц по христианскому обряду, и, с другой стороны, не всегда различались самоубийцы от умерших нечаянно, или насильственною смертью, ибо митрополит Фотий должен был об этом напоминать в своей грамоте. Литургии за упокой служились непременно на трех просфорах: одна называлась великая, — при изъятии из ней частиц не поминался мертвый; две другие были за упокой. Сами собою, без церковного правила, составлялись в народе некоторые правила, то воспрещаемые, то дозволяемые; напр., в язычестве хоронили мертвецов всегда с какими-нибудь вещами; христиане перенесли этот языческий обычай и в христианское погребение и стали класть с погребенным иконы. Кирик делал вопрос: можно ли это? Епископ в ответ не велел выгребать положенные иконы; но этим уже показывается, что прежде бывали случаи, когда их выгребали, считая это делом непозволительным. Так как при последовании погребения молились об отпущении грехов усопшего, то возникал толк, будто оно совершается во очищение грехов покойника, следовательно, над младенцами безгрешными не следует петь, как и над святыми. Обычный день для поминовения был суббота,и сам собою образовался в этот день обычай класть поклоны за умерших; они назывались заупокойные поклоны. Епископ воспрещал это, толкуя, что надобно класть такие поклоны в пятницу, а никак не в субботу.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Кем были великие московские князья Иван III и Василий III, какое влияние оказала их деятельность на судьбу России? При каких исторических обстоятельствах пришлось им действовать? В какой мере эпоха сформировала их личности, и какую печать на события наложили характер и пристрастия? Избранные главы трудов классиков исторической науки дают ответы на все эти вопросы.
Книга родоначальника «народной истории», выдающегося русского историка и публициста Николая Ивановича Костомарова – удивительная энциклопедия исконного быта и нравов русского народа допетровской эпохи. Костомаров, в лице которого удачно соединялись историк-мыслитель и художник, – истинный мастер бытописания. Он глубоко вживался в изучаемую им старину, воспроизводил ее настолько ярко и выпукло, что описанные им образы буквально оживали, накрепко запечатляясь в памяти читателя.«Быт и нравы русского народа» – живой и интересный рассказ о том, как жили наши предки, что ели, во что одевались, что выращивали в своих садах и огородах, как лечились, справляли свадьбы и воспитывали детей.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Издание «Ордынский период. Лица эпохи» – это галерея литературных портретов русских и татаро-монгольских исторических деятелей – достойных соперников, крупных государственных и военных мужей – периода установления над Русью ордынского ига и освободительной борьбы против него русского народа.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.О полной трагизма и противоречий эпохе правления первых русских царей Ивана Грозного и Бориса Годунова рассказывают классики отечественной историографии В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров и С. М. Соловьев, избранные главы из трудов которых публикуются в этом томе.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Сборник «Лица эпохи» – это блестящая галерея русских исторических деятелей – князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев и святых. В издание включены избранные главы из книг крупнейшего русского историка В. О. Ключевского «Исторические портреты», классического труда «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» основоположника русской исторической мысли Н. И. Костомарова и выдающегося исследования «Допетровская Русь О. П. Федоровой.
События, произошедшие на Украине, после Переяславской рады вплоть до предательства Мазепы.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.