Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен - [50]
Великие русские князья Александр Невский и Дмитрий Донской защищали Россию, как это делали и Суворов, Кутузов, Ушаков и другие полководцы. Конечно же, не случайно в ходе Великой Отечественной войны об этом вспоминали.
Таким образом, гипотетически мы вправе констатировать глубинные историко-психологические связи локальных русских идей с интегральной идеей защиты нашего Отечества от гибельных для России угроз и действий германского фашизма.
Что же касается связей интегральной национальной идеи защиты и спасения России от реальной угрозы германского фашизма с единой национально-исторической русской идеей, то здесь высказано соображение, вызвавшее полемику на одном из занятий Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Возникло мнение о том, что идея Великой Отечественной войны может квалифицироваться сугубо как локальная идея. Один из аргументов: Великая Отечественная война и ее генеральная идея жестко ограничены хронологическими рамками. А это признак локальной идеи. Другой аргумент: идею Великой Отечественной войны не впишешь в будущее России, она останется только в ретроспективе.
Возможно, что эти аргументы не состоятельны. Хронологические рамки Великой Отечественной войны относительны. Угроза германского фашизма ведет свое начало с 30-х годов, а последствия Великой Отечественной войны будут стираться столетиями с демографической и социокультурной точки зрения.
Кроме того, Великая Отечественная война с ее трагическими и победными сражениями впишется в далекие страницы будущей русской истории. Частичное забвение этого величайшего события в наши дни – явление временное. Что бы ни произошло в мире, память о Великой Отечественной войне будет передаваться из поколения в поколение, а историки еще долго будут исследовать великие, пока нераскрытые тайны о ходе войны и об истинной цене Победы в ней.
Итак, напомним выделенное ранее историко-философское положение о мотивационной составляющей исторического процесса. Национальные локальные идеи России реализовывались в консолидирующей и мобилизационной функциях постольку, поскольку в душах и сердцах людей оседали своевременно внесенные идеалы, ориентации, цели и патриотические убеждения, обусловленные духовно-нравственно православной ориентацией.
Уникальность русской идеи обусловлена также составом и спецификой интегральных идей России, органически связанных с локальными идеями. Интегральные идеи, синтезируя локальные идеи и определенные грани единой русской идеи, относительно автономны, их мотивационную природу и роль в сложных исторических событиях Отечества переоценить невозможно.
Данное обстоятельство – весьма значимый показатель уникальности национально-исторической идеи (русской идеи) России.
Приступая к завершающему блоку шестой главы, необходимо наметить ее логический ход. Сначала целесообразно кратко сформулировать суть обобщающего подхода к русской идее в русской религиозной философии, о чем частично сказано выше.
Эта проблема глубоко исследовалась большинством русских религиозных мыслителей[235]. Главные вехи этого исследовательского процесса отражены в литературе[236].
Выделю только один рубежный поворот в развитии идей русских мыслителей. По В. С. Соловьеву, ни государство, ни общество, ни Церковь, взятые в отдельности, не выражают существа русской идеи. Сущность ее, выражаемая единством названных «институтов», совпадает с христианским преображением жизни на началах истины, добра и красоты. Подход Соловьева к русской идее был адекватен его философии всеединства и наряду с идеей Ф. М. Достоевского о русском человеке как «всечеловеке» сыграл важную роль в философско-религиозном обосновании концепции русской идеи. По Соловьеву, русская идея не может ограничить свой исторический смысл только ориентацией на отечество. Нация должна, выполняя Божью волю, служить человечеству.
Эту идею в принципе разделял Е. Н. Трубецкой (см. его статью «Старый и новый национальный мессианизм»).
Принципиальное несогласие с концепцией Соловьева, Достоевского, Трубецкого наиболее ярко выразил В. В. Розанов. В своих сочинениях (см. «Опавшие листья», «Апокалипсис нашего времени») Розанов критиковал христианский универсализм Соловьева, его последователей, инкриминируя им малую душевную заботу о России.
И. А. Ильин дал свое понимание русской идеи, отрицательно относясь к идее христианского интернационализма. «Возраст русской идеи есть возраст самой России», а ее духовность, «внятная всем векам и народам», верно послужит человечеству[237].
Н. А. Бердяев, не отказываясь от всемирных христианских перспектив, четко заявил о значении собственных национальных интересов России[238].
Таким образом, если мыслить обобщенно, но выборочно, демаркация во взглядах русских мыслителей на проблему русской идеи достаточно очевидна. С одной стороны, русская идея обращена не столько к России, сколько к народам мира. С другой стороны, центр тяжести в содержательной направленности русской идеи – Российское отечество.
Данное обобщение, естественно, относительно. Многообразные дополнения и отклонения от него представлены в указанной выше литературе.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Из кн.: Афонасин Е.В. Античный гностицизм. СПб, 2002, с. 321–340.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.