Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.) - [195]
Среди реформ, которые должны были укрепить положение Церкви в государстве, предусматривалась и реформа высшего церковного управления, учреждение церковных округов и устройство церковной жизни на территориях окраин бывшей империи (Грузия и Финляндия). Не все эти вопросы разрешили до Поместного Собора, но принципиальные положения Предсоборным Советом и Святейшим Синодом были выработаны. Так, определением Святейшего Синода от 26–28 июня 1917 г. священноначалие Православной Российской Церкви заявило «о желательности установления окружных собраний епископов». Стремясь приблизить время чаемого «установления» и не предрешая вопроса о церковных округах (в надежде на то, что его рассмотрит предстоящий Поместный Собор), члены Святейшего Синода определили: предоставить право шестнадцати преосвященным «для совместного решения назревших вопросов» приглашать епископов расположенных рядом (как правило) епархий.
Петроградский архиерей мог приглашать преосвященных Олонецкого, Архангельского, Финляндского и Алеутского; Московский – Тверского, Смоленского, Калужского, Тульского и Орловского; Киевский – Подольского, Волынского и Холмского; Новгородский – Псковского и Рижского; Литовский – Варшавского, Гродненского, Минского, Могилевского и Полоцкого; Ярославский – Костромского и Вологодского; Владимирский – Нижегородского, Пензенского, Тамбовского и Рязанского; Казанский – Вятского, Уфимского, Пермского, Самарского и Симбирского; Саратовский – Оренбургского, Астраханского и Туркенстанского; Харьковский – Полтавского, Черниговского, Курского и Воронежского; Херсонский – Кишиневского, Таврического, Донского и Екатеринославского; экзарх Грузии – Ставропольского, Владикавказского, Сухумского и начальника Урмийской миссии; Тобольский – Екатеринбургского и Омского; Томский – Енисейского и начальника Алтайской миссии; Иркутский – Забайкальского и Якутского; Владивостокский – Благовещенского и начальников Российских духовных миссий в Японии и Пекине[1055].
Это определение было первым шагом, сделанным Русской Церковью на пути к перестройке высшего церковного управления. Его результатом в перспективе могло стать усиление самостоятельности епархиальной власти, которая получила бы дополнительные полномочия, ранее принадлежавшие центру. Лучше зная ситуацию в округе, окружной преосвященный имел больше шансов правильнее рассмотреть местные проблемы, чем члены далекого и заваленного множеством дел Святейшего Синода. Русский епископат считал, что планируемая децентрализация не приведет к ослаблению Церкви, а наоборот, будет содействовать укреплению ее самостоятельности в условиях изменившегося политического строя и ослабления государственности.
Вопрос о преобразовании высшего церковного управления, как уже говорилось, рассматривал II отдел Предсоборного Совета. Его члены успели до созыва Собора выработать и принять соответствующие положения в редакции архиепископа Сергия (Страгородского). Согласно этим положениям, высшая власть (законодательная, ревизионная и судебная) в Православной Российской Церкви принадлежит Поместному Собору, созываемому периодически. Управление церковными делами предполагалось осуществлять посредством Священного Синода и Высшего Церковного Совета (ВЦС), причем каждый должен действовать в пределах своих полномочий. Положения предусматривали ответственность Священного Синода и ВЦС перед Всероссийским Поместным Собором, которому и должны были представлять отчет о своей деятельности в междусоборный период. Председатель Священного Синода (он же председатель ВЦС) должен избираться Всероссийским Поместным Собором из епархиальных архиереев на междусоборный период, с правом переизбрания на следующий срок. При этом избранный в председатели Святейшего Синода сохранял за собой и свою епархию[1056]. Наименования председателя патриархом члены II отдела постарались избежать.
Вспоминая обсуждение на Предсоборном Совете вопроса о восстановлении патриаршества, его участник – митрополит Евлогий (Георгиевский) писал, что против этой идеи выступали либеральные профессора, стоявшие «за синодальное, коллегиальное, начало», усматривая в патриаршестве «принцип единодержавия, не отвечающий якобы требованиям данного исторического момента»[1057].
Кроме председателя, Священный Синод, по мысли членов II отдела, должен был состоять из четырех архиереев: один из них избирается Поместным Собором на три года и трое вызываются для присутствия на один год по особой очереди и согласно списку, утвержденному Собором. Высший Церковный Совет планировался состоящим из четырнадцати членов (кроме председателя), в числе которых было бы два архиерея – члена Священного Синода, четыре клирика (трое из которых – в пресвитерском сане) и восемь мирян. Всех членов ВЦС предполагалось избирать делегатам Поместного Собора на междусоборный период из лиц, как участвовавших, так и не участвовавших в его работах, если кандидаты в избранники изъявляют на то свое согласие. Согласно положению, вместе с избранием Синода и ВЦС Поместный Собор избирает в одинаковом числе и заместителей к ним.
