Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.) - [159]

Таким образом, в Церкви наступило время своеобразного «застоя», когда вопросы всеобъемлющего реформирования оказались отложенными в долгий ящик. Однако именно в середине 1910-х годов, когда о патриаршем возглавлении Церкви можно было только мечтать, стало постепенно расти политическое значение столичного митрополита. Последний перед революцией митрополит Петроградский Питирим (Окное) был более влиятелен, чем обер-прокурор Святейшего Синода! Чтобы понять причины этого, необходимо рассмотреть вопрос о том, как после кончины митрополита Антония происходили назначения на столичную кафедру.

§ 3. Столичные архиереи после кончины митрополита Антония (Вадковского): ИХ НАЗНАЧЕНИЯ И ПЕРЕМЕЩЕНИЯ

Назначение на столичную митрополичью кафедру в синодальный период всегда было венцом карьеры епархиального преосвященного. Митрополит Петербургский рассматривался светскими властями не только как высшее лицо православной иерархии, но и как лицо политическое, от которого зависело решение многих церковно-государственных вопросов.

В условиях, когда от надежды на скорый созыв Собора пришлось отказаться, преемник либерального митрополита Антония (Вадковского) должен был отличаться покладистостью и, по возможности, не «надоедать» светским властям призывами к скорейшему установлению канонического строя церковного управления. Но в Русской Церкви едва ли можно было найти такого архиерея, который мечтал бы о сохранении синодального устройства без всяких изменений. Поэтому дело заключалось в ином: назначаемый в столицу иерарх должен был понимать внутриполитические интересы светской власти и не проявлять несвоевременную инициативу.

Наиболее приемлемыми кандидатами на Петербургскую кафедру считались архиепископы: Волынский Антоний (Храповицкий) и Финляндский Сергий (Страгородский), известные сторонники реформ. В глазах светских властей безусловным достоинством первого кандидата был его консерватизм и влияние в среде «ученого монашества». Второй кандидат – архиепископ Сергий – давно зарекомендовал себя блестящим администратором, прекрасно разбиравшимся в направлениях «политического ветра». К тому же во время частых болезней митрополита Антония он замещал его в Святейшем Синоде, прекрасно зная состояние епархиальных дел. Оба иерарха при любом удобном случае напомнили бы светским властям о необходимости Собора, но никогда не стали бы требовать его созыва, считаясь с политическими видами государства. Блестящая богословская подготовка, многолетнее присутствие в Святейшем Синоде и значительный авторитет в архиерейских кругах свидетельствовали о полном соответствии архиепископов высокому назначению. Дело было за государем, окончательно утверждавшим архиерейские назначения.

Однако ни Финляндский, ни Волынский преосвященные не получили столичную кафедру. Архиепископа Сергия Николай II отверг, якобы по причине его глухоты. Скорее всего, причина заключалась в ином: амбициозный, яркий, умеющий принимать самостоятельные решения архиерей не мог не быть «на подозрении». С архиепископом Антонием дело обстояло сложнее. По некоторым сведениям, еще в 1905 г. иерарху дали понять, что «государь хотел бы видеть его Петербургским митрополитом». Но Волынский архипастырь полагал, что устранение законного иерарха – антиканонично и прямо высказался об этом[840]. Таким образом, в годы Первой российской революции он не получил митрополичьей кафедры.

Второй раз история повторилась в конце 1912 г. Согласно собщению Никона (Рклицкого), биографа владыки Антония (Храповицкого), тогда обер-прокурор Святейшего Синода В. К. Саблер предложил императору кандидатуру архиепископа Антония. Николай II согласился. Но владыка не хотел переходить в столицу и попросил обер-прокурора не переводить его в Петербург. Саблер согласился и придумал следующую комбинацию: в столицу переводился митрополит Московский Владимир (Богоявленский), а на его место, в первопрестольную, – архиепископ Антоний. Государь на это согласился и попросил заготовить соответствующий рескрипт. В синодальном подворье, где в то время проживал владыка, новость быстро распространилась: он получил 143 поздравительные телеграммы. Но царь рескрипта не подписал и, вызвав Саблера, признался ему, что передумал. «Владыка Антоний еще молод. Митрополитство от него не уйдет. В свое время он нужен будет в Киеве, а в Москву я решил назначить старейшего из иерархов»[841]. К сожалению, это сообщение епископа Никона (Рклицкого) по другим источникам проверить не удалось. Одно остается несомненным: после 1905 г. в лице архиепископа Антония многие современники видели кандидата на митрополичью кафедру.

Ситуация, однако, разрешилась не в пользу Волынского владыки: 23 ноября 1912 г. в столицу был переведен митрополит Московский Владимир, а на его место назначен архиепископ Томский Макарий (в миру Михаил Андреевич Парвицкий-Невский; 1835–1926), известный миссионер, много сделавший для перевода библейских и богословских книг на алтайский язык. Вплоть до ноября 1915 г. ситуация оставалась без изменений: митрополит Санкт-Петербургский (с 1914 г. – Петроградский) Владимир, первенствующий член Святейшего Синода; митрополит Московский Макарий; митрополит Киевский Флавиан (Городецкий).