Русалочка: книга-игра - [31]

Русалочка скользнула по винтовой лестнице во двор. Замок онемел и оглох, но на странного всадника и его лошадь колдовство не действовало. Русалочка слышала, как лошадь хлещет себя хвостом по бокам, а хозяин уговаривает ее тоненьким голосом:

– Слушай, Гром, у тебя совесть есть? – жеребец вырывал поводья и не давал себя привязать. – Хочешь, чтобы нас разоблачили?!

Лошадь вздернула верхнюю губу. Русалочке показалось, что Гром смеется.

– Ты уже проговорилась. Кто же из ведьминых гостей знает слово «совесть»?

Всадник с досадой тряхнул головой. Капюшон упал. И точно таинственная дверца приоткрылась в воспоминаниях Майи.

– Крестная! Фея!

– Майя! Русалочка! – ив следующую секунду Русалочка оказалась в объятиях феи.

Конь деликатно отвернул морду. А еще спустя минуту фея усаживала Русалочку в седло.

– Погоди, – опомнилась Майя, – а ты как же?

– О, как-нибудь, – беззаботно махнула рукой фея.

Они не заметили, как студенистый осьминог выглянул из дворца и потопал к ведьме с доносом.

А когда беглянки оглянулись, было поздно. На них неслась свора монстров. Впереди, потягивая когти, плыла ведьма.

Фея хлестнула лошадь. Гром взвился. Фея выхватила шкатулку с нюхательным табаком и швырнула в пасть ведьмы. Грубэ чихнула и не успела схватить за хвост морского коня, когда он был в каком-то дюйме от нее.

– Прощай, Русалочка! – еще услыхала Майя голос феи, но повернуть лошадь не сумела: Гром мчался без дороги и не слушался поводьев. Внизу, протягивая корявые сучья, стонал черный лес. Змеи выскакивали из кустов, вставали на хвост и бессильно опадали. Акулы клацали челюстями у самого брюха коня, но Гром не свернул и не дрогнул, пока чаща не расступилась. Лишь тогда он спустился на ил, поросший редкой и чахлой травой.

– Тут мы простимся, Русалочка! Я – дикая лошадь, и мне нет пути в царство Нептуна.

Русалочка прижалась к морде коня, потрепала по холке. Гром вильнул плавниками.

– А фея? – вспомнила Майя.

– Ступай! – толкнул Русалочку Гром. – С феей все будет в порядке.

Майя поверила. Морской жеребец дождался, пока Русалочка не пересечет границу царства Нептуна. Он знал, но не хотел рассказывать, что фее лучше погибнуть. Много лет фея, подарившая краба-предателя, разыскивала пути во владения Грубэ. И в старинном фолианте прочла, что лишь колдунья сможет пройти через черную чащу. И фея стала колдуньей. Вначале изменения были едва заметными: частые вспышки гнева да желчное ехидство по отношению к сестрам. Потом изменился цвет глаз. Зрачки в темноте светились расплавленным золотом. А когда отросли железные когти, фея оседлала морского коня и бросилась через лес. Это было самое страшное путешествие в ее жизни. Иногда она забывала, зачем так спешит в Черный замок, но Гром упрямо несся через чащу.

Последним усилием фея посадила Русалочку в седло. И сразу же превратилась в настоящую ведьму. Даже Грубэ и ее свора попятились и отступили. У бывшей феи стали быстро расти когти, она превращалась в волчицу с человеческими руками.

– Прощай, Русалочка! – и выплеснув всю свою оставшуюся в нем любовь и нежность, сердце феи не выдержало и разорвалось.

Колдуны и колдуньи окружили распростертое на черных камнях тело. Плоть, наполовину обезображенная, еще сохраняла черты феи Голубого замка.

Гром почувствовал гибель хозяйки и, запрокинув морду, тоскливо заржал. На его голос жеребца коротко отозвалась кобылица.

Ржание морских лошадей напомнило Крабсу, что скоро рассвет. Крабс еще немного поползал вокруг принца и убрался восвояси.

Колдунья гадала и на Крабса не обратила внимания. Он меланхолично разгуливал по Черному дворцу, потом забегал быстрее. Наконец, испугавшись, ворвался к ведьме.

– Майя пропала!

– Знаю! – огрызнулась Грубэ. – Девчонка сбежала. Ей уже сказали, что она дочь Нептуна, а вовсе не моя племянница! – и прикрикнула на краба. – Убирайся!

Снова повернулась к чану, в котором отражалось царство Нептуна. Прошипела:

– Ну, ничего, я еще успею ее поймать. Слишком долго я мучилась, чтобы так легко упустить добычу.

Крабс подумал: если Майя удрала, он будет жить, как прежде. Крохи совести можно стряхнуть в мусорную корзинку для бумаг.

Краб уполз из покоев колдуньи, добрался до половины Майи и запер все двери, припрятав ключи в жилетный карман.

– На случай, если Майя вернется, все будет цело, – краб прихлопнул карман и застегнул пуговку.

А Майя была далеко от чертогов колдуньи. По янтарному сиянию и шпилям дворцов узнала столицу царства Нептуна. Русалочка медленно плыла по морскому городу, дивясь, сколько вокруг народа. В замке ведьмы они обитали втроем, и порой Майе казалось, что на всем белом свете есть только Грубэ, она и краб в камзоле.

Столичные жители стайками проплывали мимо Русалочки, о чем-то переговариваясь. Подскочил галантный карась:

– Вас проводить?

Майя улыбнулась:

– Нет, спасибо. Я ведь сама не знаю, куда иду!

И карась уплыл, пожав плечами.

Майя плыла по улицам столицы, останавливаясь на площадях. Русалочка не торопилась и не расспрашивала. Ей нравилось подплывать к открытым окнам и заглядывать в комнаты. Она пожалела, что у нее не было крошек для плывущего за ней любопытного малька.