Руководство для одиноких сердец - [29]
— Давай-ка поищем, что ты сможешь надеть, раз платье Эльзы запачкалось.
— Если я не могу быть Эльзой, — прыгая на кровати, заявила Хлоя, — тогда вообще не буду фотографироваться.
— Не выдумывай, — ответила Линди. — Когда ты вырастешь, этот снимок покажет тебе, какой ты была в подготовительном классе, и тебе захочется иногда увидеть себя маленькой. А общий снимок класса? Поверь мне, через много лет будет очень весело сравнивать, какими все были и какими стали.
— Нет уж, спасибо. — Хлоя продолжала прыгать. — Раз я не буду Эльзой, мне все равно, какими все станут.
— Хлоя!
— Нет, мамочка. Я, и Джунипер, и Жасмина, и Маларки решили, что на фотографиях мы будем Эльзой. Я всех подведу.
Тринадцать минут до прихода Пегги Уолш.
— Знаешь что, — сказала Линди, — я кое-что придумала. Давай сделаем тебе прическу как у Эльзы, и тогда ты станешь похожа на нее даже больше других. Только у одной тебя такие же длинные светлые волосы, как у Эльзы, и я заплету их в длинную косу, а ты перекинешь ее через плечо.
Хлоя сразу притихла и принялась обдумывать предложение.
— Ладно, но я не стану надевать другое платье. Потому что тогда получится, что я хочу быть похожей на Эльзу, но на самом деле на нее не похожа.
Боже, это все равно что торговаться на восточном базаре.
— Хорошо, — согласилась Линди. — Понятно. Тогда никаких платьев. Давай подумаем, что бы понравилось Эльзе, если бы ей не пришлось носить платья.
— ХЛОЯ! — закричал снизу Джефф. — ЯИЧНИЦА ОСТЫВАЕТ!
— ЕЩЕ МИНУТКУ! — ответила Линди. Потом сказала дочери: — Надо поторопиться.
— Мне кажется, Эльзе понравился бы сиреневый цвет.
— Да, — кивнула Линди, — думаю, понравился бы. — Она затаила дыхание. — Знаешь, что бы она точно одобрила? Твою сиреневую тунику и лосины в желтую и сиреневую полоску.
Хлоя долго молча смотрела в шкаф, о чем-то напряженно размышляя.
— Согласна, что ей понравились бы лосины, но только с сиреневыми сапожками, — наконец изрекла она. — И с тиарой. И с длинной косой.
Линди ощутила, как груз сваливается с плеч, словно какой-то добрый человек подошел и снял его.
Затем последовали сумасшедшие десять минут. Она одела Хлою, заплела ей косу, сбежала по лестнице вниз, положила овощи в мультиварку и налила туда же домашний бульон. Пока близнецы ели, Джеффу удалось каким-то образом сбегать в душ на первом этаже, и теперь он стоял на кухне в халате и варил кофе к приходу матери Линди. Они с Пегги всегда шутили по поводу кофе; она называла приготовленный зятем напиток «пафосное питье снобов-гурманов», а он приготовленный ею — «энергетической отравой», которая, как считал Джефф, однажды убьет тещу.
Линди уже заканчивала гонку, собирая обед для Хлои.
— Положить тебе шпинат в сандвич с индейкой? — спросила она у дочери.
— А можно арахисовое масло и мед?
— Меда нет, милая. Возьми сегодня индейку со шпинатом.
— Ну ла-адно. Но только индейку, без шпината.
Рэззи встал на своем высоком стульчике и пытался перебраться через столик. Линди бросила нож и подскочила к нему, не прерывая разговора с Хлоей:
— Нужно есть овощи. — Она взяла Рэззи на руки. — Давай положу тебе еще морковку.
— Ла-а-адно. Раз ну-ужно. — Хлоя надула губки.
— И сегодня тебе придется съесть яблоко, хорошо? Рэззи, садись-ка снова в кресло.
— Я всё, я всё, — запротестовал малыш.
— Молодец, тогда вытри рот салфеткой — салфеткой, а не рукавом. Иди поиграй, пока Дэйви не закончит.
Мальчик открыл ящик с контейнерами «Тапервер» и начал вытаскивать их и составлять на полу. Линди хотела было остановить сына — у нее сердце кровью обливалось при виде того, какой бардак он устраивает, — но напомнила себе, что легче все убрать позже, чем расстраивать ребенка, и вернулась к приготовлению сандвича.
В висках стучала кровь. В этот момент она увидела, как материнская машина подъезжает к дому и останавливается за сугробами. Линди окинула кухню тревожным взглядом, чтобы проверить, все ли сделано.
— Вот. Положи, пожалуйста, сандвич в контейнер, — в панике сказала она Джеффу, вспомнив, что оставила счет за новое бирюзовое пальто на столе в столовой. Мама будет рвать и метать.
— Но я опаздываю! — возразил Джефф. — И если ты заметила, я еще не одет.
— Все опаздывают, — ответила Линди. Она пробежала через столовую и схватила счет, уже слыша, как на кухне Пегги приветствует детей, которые дикой стайкой окружили ее.
— Шоколадные пончики! — донеслось до Линди восклицание Хлои.
И голос матери:
— Я смотрю, она заставила тебя кормить всю ораву, пока сама прихорашивается.
И Джефф, паршивец, снисходительно засмеялся:
— Дорогая теща, отведайте кофе.
— Я не пью это манерное зелье богачей.
— Поверьте, это большое упущение.
Линди вошла в кухню как раз в тот миг, когда мать обнаружила, что Хлоя обута в сиреневые сапожки из овчины. Сработала материнская антипретенциозная сигнализация.
— Что это у вас на ногах, юная леди! — Мать посмотрела на Линди и покачала головой. — Глазам не верю!
— Доброе утро, мама. Прекрасно выглядишь, — поприветствовала ее Линди, передавая Хлое контейнер с сандвичем и рюкзак и подталкивая дочь к двери.
— Не уверена в этом, — сказала мать. — Ты же меня знаешь. Я не особенно забочусь о своей внешности, пока мои дети и внуки узнают меня. Вот что на самом деле важно.
