Рудобельская республика - [55]
В зале, коридоре, других помещениях волости отогревались партизаны. Потягивали самокрутки, беседовали. Вокруг волости стояли часовые. По берегу Неретовки и по мостику между имением и деревней вытянулась партизанская цепь. Все ждали рассвета. Утром будет видно, как все обернется и чем кончится.
Максим Ус больше верил своим глазам, чем чужому слову. Поэтому ходил в разведку всегда сам. Отряд его без боя занял Лески. Выставили дозоры на улице и за околицей, а полсотни партизан вместе с командиром лесом вышли на большак, который вел из имения в Ратмировичи. Партизаны знали: пока темно, немцы никуда не ездят и не ходят. А глубокой осенью рассвет наступает поздно. Вот и ждали.
— Лучше встречать, чем догонять, — говорил Максим. Он то и дело выходил на дорогу и прислушивался: не скрипят ли колеса, не ржут ли кони?
— Такой разведчик за версту виден, — шутили хлопцы. — Ты бы хоть чуть пригибался, Максим, а то шапку собьют.
— Батька новую купит, — отшучивался командир.
И вот в синеве холодного рассвета на большаке заколыхались дуги, замычали привязанные к подводам коровы. Длинный обоз осторожно въезжал в лес. Возницами были солдаты с карабинами за плечами. Они ехали, как воры, даже не понукали лошадей, не разговаривали между собой. Большинство из них были пожилыми людьми, видно привычными к работе на лошадях и на земле. В середине обоза сидел на мешках молодой офицерик. Как только обоз поравнялся с партизанской засадой, из-за придорожных елей и кустов можжевельника, словно из-под земли, выросла целая армия вооруженных крестьян: у страха ведь глаза велики. Офицерик спрыгнул с мешков и схватился за кобуру. Максим с размаху ударил ему по шее, и тот носом зарылся в сырой песок. Партизан придавил офицерика, нащупал кобуру и так рванул, что она отлетела вместе с ушками. На каждого солдата навалилось по двое, а то и по трое партизан. Хлопцы Максима Уса провели операцию внезапно и тихо, никто и ойкнуть не успел. Перепуганные кони храпели и вырывались из хомутов, ревели и натягивали постромки привязанные к возам коровы. Максим одной рукой, словно котенка, поднял и поставил на ноги офицерика, помахал ладонью перед дулом нагана: «Стрелять не надо» — и скомандовал:
— Поворачивай!
Солдат посадили на подводы, дали им в руки вожжи, а сами пошли рядом. Винтовки держали наизготовку. У многих за плечами висели еще и карабины.
На подъезде к имению партизаны увидели возле ворот огромную толпу людей. В первых рядах стояли вооруженные хлопцы из отрядов Соловья и Драпезы, а за ними — карпиловские деды, бабы и вездесущие мальчишки: всем хотелось посмотреть, «как партизаны будут выгонять немцев».
Ворота открылись, и обоз въехал на просторный двор. Партизаны отвязали коров, выпрягли лошадей.
Перед крыльцом стояло человек пятнадцать. Здесь были Левков, Левон Одинец, Прокоп Молокович, Ничипор Звонкович. К коменданту жались четыре офицера. Против них стоял Александр Соловей.
Лиза, в черном пальтишке и клетчатом платке, примостилась на средней ступеньке, между Соловьем и комендантом.
— По договору, заключенному Советским правительством, вы должны были очистить всю занятую территорию к началу октября, — говорил Соловей. — Сегодня двадцать четвертое ноября, а вы и не думаете убираться. Забираете у нас хлеб, вывозите коров. Это — грабеж, господин комендант. Мы не хотим проливать ни вашей, ни своей крови. А у нас, поверьте, достаточно оружия и людей, чтобы прогнать вас силой.
Лиза торопливо, чтобы ничего не пропустить, переводила коменданту. Тот стоял прямо, словно жердь, хмурил брови и шевелил вздернутыми кончиками усов.
— Я — солдат и подчиняюсь только своему командованию. Поступит приказ отступить — отступим, а нет, — значит, нет! — отрезал комендант.
— Ваше командование уже — того… — И Соловей сделал выразительный жест. — Так что выполняйте приказы революционной Германии и Советского правительства, — ткнул в самое больное место Соловей.
— Это провокация! Вы своими гнусными листками разложили моих солдат.
— Ваших солдат дома ждут. Делать им здесь нечего, — со спокойной уверенностью продолжал Соловей. Голос его стал тверже: — Революционный комитет требует сегодня же вывести все войска из имения и оставить волость. Крестьянское добро — не трогать! Ни зернышка. Сунетесь — огнем остановим!
Когда Лиза перевела этот далекий от дипломатических тонкостей, но решительный мужицкий ультиматум, лицо коменданта побагровело, он задыхался от бессильной ярости. Солдатам своим он уже не верил: они сдавались партизанам без единого выстрела, берегли свою шкуру. Да и своей он дорожил. И на кой ляд подыхать от мужицкой пули в дикой лесной стороне! Но сразу согласиться с этим уверенным и спокойным «комиссаром» не позволяла офицерская спесь. Комендант бормотал, что ему надо посоветоваться с командованием, что правительство Белорусской народной рады[30] попросило немецкие войска поддерживать порядок на занятой ими территории.
— У нас только одно правительство — Советское. От его имени мы и требуем сегодня же к пяти часам вечера очистить Рудобельскую волость. Партизанские отряды не тронутся с места, пока не уйдет последний немецкий солдат. Идите. Никто вас и пальцем не тронет. Не подчинитесь — силой заставим.
Аннотация ко 2-ому изданию: В литературе о минувшей войне немало рассказано о пехотинцах, артиллеристах, танкистах, летчиках, моряках, партизанах. Но о такой армейской профессии, как военный переводчик, пока почти ничего не сказано. И для тех читателей, кто знает о их работе лишь понаслышке, небольшая книжка С. М. Верникова «Записки военного переводчика» — настоящее открытие. В ней повествуется о нелегком и многообразном труде переводчика — человека, по сути первым вступавшего в контакт с захваченным в плен врагом и разговаривавшим с ним на его родном языке.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.