Ручьи весенние - [23]
— Слушай, Верочка! Игорю звонили: едет новый директор, везет оборудование… Заметка Шпанова выеденного яйца… Верочка!
— Нет, ты должен, Андрей! — закричала Вера. — Ты обязательно должен написать опровержение. Ведь это же вылазка, это же на весь район!
«Нет, какая, какая она!».. — думал Андрей, невольно любуясь горячностью Веры. Он улыбнулся: гнев его окончательно прошел.
Ему казалось: как можно волноваться по поводу явно лживой заметки, когда вместо алкоголика Кочкина едет новый директор, идут запасные части и оборудование, когда в МТС есть такие люди, как старик Созонтыч, Иван Анисимович Шукайло, Маша Филянова и вот эта взбешенная Верочка Стругова?
Но он видел взволнованное лицо Веры и, решив успокоить ее, с улыбкой сказал:
— Клеветника, Вера, мы, конечно, поставим на место…
— Нет, ты должен, ты обязательно должен написать опровержение! — твердила Вера.
Андрей подошел к ней вплотную и положил ей руки на плечи.
— Успокойся! Хотя Пушкин и сказал: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца!», — но мы его так оспорим, что и другим неповадно будет.
Глава седьмая
В воскресный день Андрей и Вера в легонькой кошевочке с впряженным в нее Курагаем по первому пушистому снегу ехали по полям и определяли, куда направить выходящие из ремонта дизели на снегозадержание и где на выдувах необходимо поставить щиты. Лошадью управляла Вера: она все еще держала Андрея на положении больного и решительно отобрала у него вожжи.
Вера была одета в черненую, охватывающую ее тонкую талию меховую поддевку, отороченную по бортам и у карманов мраморно-серой мерлушкой, в такую же мерлушковую шапочку, в валенцы и меховые рукавички.
И первый ослепительной белизны снег, и выезд в поле после двухнедельного лежания в постели, и Вера, как-то по-новому выглядевшая в зимней своей сряде, — все это настраивало Андрея по-мальчишески озорно. Хотелось опрокинуть кошевочку, вывалить в снег Веру, затеять игру в снежки.
В передке стояла бескурковка Андрея. С особым удовольствием сегодня утром он протер зеркально-чистые стволы и несколько раз вскинул ружье к плечу. «Говорят, тут и тетеревов и лисиц видимо-невидимо», — улыбнулся Андрей, вспомнив захлебывающийся рассказ охотника, токаренка Витьки Барышева.
…Уже порядочно отъехали от МТС. Белые косогоры с седыми, припорошенными снегом гривами бурьянов, вытянутые изложины и круглые, точно фарфоровые чаши, лога поглотили их.
В торжественной тишине всходило солнце. Тянул влажный южный ветерок. Кошевка бесшумно плыла по мягкому снегу, оставляя атласисто-розовый след. Андрей слушал тишину в природе и тишину в своем сердце. Он был одет поверх куртки, перепоясанной патронташем, в бараний тулуп внапашку (чтобы можно было быстро скинуть его), в шапку-ушанку и новые жесткие валенки.
Левее длинной гряды обындевелых бурьянов, недалеко от кошевки, на снежной глади вынырнул прерывисто четкий след. Вера по-охотничьи скосила на след глаза и, пригнувшись к самому уху Андрея, выдохнула:
— Смотри!
Блаженно улыбавшийся чему-то своему, Андрей вздрогнул, повернул голову и, с загоревшимися глазами, тоже полушепотом сказал:
— Лисица!
Склонившись через борт кошевки, Андрей внимательно рассмотрел сине-голубоватую в глубине оследий стежку.
— Свежехонький! На мышковье отправилась… Ветерок, тепло. Вот-вот наткнемся… — Андрей взял из передка кошевки заряженное ружье и скинул ставший вдруг тяжелым и жарким бараний тулуп.
Они ехали тихим шагом и больше уже не говорили. Щекочущий холодок подкатил к сердцу охотника, оно сладко замирало. Настроение Андрея передалось и Вере: она зорко смотрела вперед и по сторонам и так ловко правила лошадью рядом со следом, что, казалось, понимала каждую мысль своего спутника.
Подъем на изволок кончился, и на обширной, залитой розовым утренним солнцем полосе, метрах в восьмидесяти, они увидели лисицу.
Огнисто-золотая, распушив хвост, вытянувшись в струну, она кралась к кому-то. Каждое ее движение на сверкающей глади снежного поля было законченно красивым, полным неповторимой звериной грации. Временами она так низко пригибалась к снегу, что спина ее совершенно сливалась с полузасыпанным жнивником.
«К кому это она?» — напряженно думал Андрей, слыша биение своего сердца. Приподнявшись, он увидел остожье соломы и понял: «К зайцу или куропаткам на остожье!»
Лиса кралась к добыче тоже из-под ветра.
«Может, подъедем? Может, подъедем!» — настойчиво билась одна-единственная, отдававшаяся в висках мысль.
Андрей взглянул на Веру. Она, казалось, тоже забыла обо всем на свете. Подавшись вперед, с побледневшим лицом, девушка видела только лисицу. Как и для Андрея, для нее сейчас мир замкнулся на этом звере.
Неожиданно лиса остановилась, подняв, как собака на стойке, переднюю лапу. «Напугаем!» — просекло-сознание Андрея. Но в тот же миг послушный вожжам Курагай остановился и тронулся, лишь когда лиса снова пошла. Теперь стало уже заметно, что кончик пушисто-белого хвоста лисицы дрожит.
Андрей вскинул ружье: в обоих стволах у него была трехнолевка, пересыпанная крахмалом.
«Можно?.. Нет, нельзя!.. Можно? Нельзя! Еще с десяток… с пяток метров…» — точно нашептывал кто-то в уши Андрея. Но лиса опять легла, и жеребец снова недвижно замер.
Эпопея «Горные орлы» воссоздает впечатляющие картины классовой борьбы в сибирской деревне, исторически достоверно показывая этапы колхозного движения на Алтае.Напряженный интерес придают книге острота социальных и бытовых конфликтов, выразительные самобытные образы ее героев, яркость языковых красок.
В сборник «Страсть» Ефима Пермитина, лауреата Государственной премии РСФСР имени Горького, вошли рассказы, основная тема которых — человек и природа, их неразрывная связь.Почти все рассказы, вошедшие в книгу, публикуются впервые. Произведения эти несут на себе отпечаток самобытного таланта автора.
Книга «Три поколения» — мой посильный вклад в дело воспитания нашей молодежи на героических примерах прошлого.Познать молодежь — значит заглянуть в завтрашний день. Схватить главные черты ее характера в легендарные годы борьбы за советскую власть на Алтае, показать ее участие в горячую пору хозяйственного переустройства деревни и, наконец, в годы подъема целины — вот задачи, которые я ставил себе на протяжении трех последних десятилетий как рядовой советской литературы в ее славном, большом строю.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.
«Николай Негорев, или Благополучный россиянин» — роман-хроника. В центре книги — молодое поколение мелкопоместной семьи Негоревых. Автор рисует формирование характеров двух братьев Негоревых, Николая и Андрея, их сестры, их друзей и соучеников.Заглавный герой, скрытный и эгоистичный, с детства мечтает устроить свою судьбу лучше других, всем завидует и никого не любит. Он хитер и расчетлив, умеет угодить и неуклонно идет к своей цели…
Новая автобиографическая повесть И. Лаврова «Путешествие в страну детства».
Издательская аннотация в книге отсутствует. _____ Горе в семье богатея Епифана Окатова: решил глава семейства публично перед всем честным народом покаяться в «своей неразумной и вредной для советской власти жизни», отречься от злодейского прошлого и отдать дом свой аж на шесть горниц дорогому обществу под школу. Только не верят его словам ни батрачка Фешка, ни казах Аблай, ни бывший пастух Роман… Взято из сети.
Первое издание романа «Бабьи тропы» — главного произведения Феоктиста Березовского, над совершенствованием которого он продолжал работать всю жизнь, вышло в 1928 году. Динамичный, трогательный и наполненный узнаваемыми чертами крестьянского быта, роман легко читается и пользуется заметным успехом.Эпическое полотно колоритно рисует быт и нравы сибирского крестьянства, которому характерны оптимизм и жизнелюбие. Автор знакомит читателя с жизнью глухой сибирской деревни в дореволюционную пору и в трагические годы революции и гражданской войны.