Рубежи - [42]
«Уйти, уйти от немцев во что бы то ни стало». Он круто повернулся и хотел бежать, но наткнулся на немца, который в темноте незаметно подошел сзади. Собрав всю силу, он резко двумя руками ударил в грудь солдата и побежал.
Страшная боль на долю секунды успела дойди до сознания. Выстрела он не слышал.
Вечером следующего дня командир взвода разведчиков сообщил в часть, что убитого Куракина разведчики нашли в лесу.
— Чем жить так, как он жил, лучше умереть от любой пули, — громко сказал Губин, глядя на помрачневших летчиков.
8
Готовность номер один. Летчики сидят в кабинах и поглядывают в сторону командного пункта, откуда должна появиться серия ракет — сигнал на вылет. Второй час длится необычайно напряженная стрельба зениток. Летчики знают: на Москву брошены большие группы бомбардировщиков; с короткими интервалами во времени они пытаются пробиться к городу.
Отдельные тяжело нагруженные бомбами машины проходят заслоны из истребителей и зенитных снарядов и прорываются к Москве. Вступают в бой истребители, поднявшиеся непосредственно с московских аэродромов.
Эскадрилья Губина в резерве. Томительны минуты ожидания. Сейчас там, в воздухе, отчаянные бои. Лучше бой, чем ожидание его. Помимо обиды и злости, есть еще чувство собственной вины от того, что над Москвой враг. Они, летчики, обязаны перехватить противника еще на подступах к городу.
«Пора», — мысленно торопят летчики офицеров командного пункта.
Ракеты! В первые секунды слышны частые, неравномерные выхлопы и вдруг гул десятка моторов. Вздрагивают крылья, сзади за мотором ураганная снежная пыль. Еще минута. Самолеты парами срываются с мест и, набрав скорость, плавно отделяются от земли.
В этот час московское небо, задымленное и серое, как земля, было покрыто крупными белыми шапками от разорвавшихся снарядов. Обойдя зону зенитного огня, Губин повел группу на юго-запад города: так было приказано наводчиками с земли. Через несколько минут полета силуэты тяжелых машин вырисовываются в морозной дымке. Прорвавшихся «хейнкелей» — четыре.
— Атака! — командует Губин.
В плотном строю сверху истребители предельно сближаются с противником и открывают огонь.
Кругом светлые нити трассирующих пуль. Вражеские стрелки бьют по крыльям, по мотору. Это не может остановить внезапной атаки. Астахов приник к прицелу… Еще очередь. Бомбардировщик качнул крыльями и повалился набок… Немного в стороне падал еще один. От оставшихся двух отделились бомбы: маленькие, хвостатые, они скрываются внизу. Машины, освободившись от груза, резко разворачиваются и, снижаясь, уходят назад. Звено Широкова летит следом. Группа Губина ищет новую цель. Вдруг мотор на самолете Астахова начал вздрагивать вместе с приборной доской в кабине. Запахло гарью.
«Перебили маслосистему», — мгновенно понял Астахов и выключил зажигание. Если этого не сделать, сгорит мотор вместе с самолетом. Лишенный тяги винта, самолет круто снижался. Астахов, чувствуя легкую дрожь в коленях, среди разбросанных домов, рытвин и перелесков отыскивал место для посадки. Первая вынужденная посадка на боевом самолете. Когда летали вокруг снаряды, он не испытывал страха. Было некогда, да и привык, а сейчас было страшно… Земля все ближе…
— Слева аэроклубная площадка! Смотри внимательней.
Он слышит Губина. Тот где-то рядом, следит за ним.
«Опять выручил командир. Спасибо». Астахов слева увидел ровный кусок поля. Он рассчитал на него. У самой земли выпустил шасси и приземлился на край маленького аэродрома.
Когда самолет остановился, Астахов спрыгнул на землю и посмотрел вверх. В небе тихо. Земля тоже умолкла.
«Как все быстро… Сколько событий за несколько минут!» Астахов присел на плоскость и жадно закурил.
По полю бежало несколько девушек в солдатской форме, без оружия.
Астахов чувствовал большую легкость в теле оттого, что опасность позади. Хотелось похвастаться видимым спокойствием: вот, мол, мы какие. У смерти в лапах побывали, и ничего…
— Куда торопитесь, красавицы? — спросил Астахов подбежавших девушек.
Чернявая девушка сказала строго:
— Во-первых, мы не красавицы, а воины Советской Армии, а во-вторых, не курите около самолета и давайте документы!
Астахов смутился. Только сейчас он заметил на их голубых петличках авиационные знаки различия.
— Что вы набросились на меня? Вместо того, чтобы приласкать, сказать что-нибудь доброе, вы…
— Хватит! Давайте документы, — не унималась чернявая. Астахов улыбнулся и нарочно долго доставал удостоверение личности. Потом он мельком посмотрел на них, и вдруг все разом засмеялись. Подошел командир с погонами старшего лейтенанта.
— Документы ему показывайте. А нам разрешите осмотреть самолет.
— Не возражаю, смотрите.
Девушки взобрались на крылья, влезли в кабину.
Астахов пожал руку старшему лейтенанту.
— Что это за часть?
— Отряд легких ночных бомбардировщиков, — охотно ответил старший лейтенант после того, как проверил документы. — Тренироваться стало нельзя. Три дня назад основной состав отправили на восток, а это остатки. Сегодня отбываем.
Внезапная мысль встревожила Астахова. Сдерживая волнение, он спросил:
— Родионова… Татьяна… Она здесь?
