Розы от Сталина - [11]

Потом все успокоилось. Вечером мама накрыла на кухне стол, разложила и расставила всевозможные пирожки и салаты, черную и красную икру, блины со сметаной, разную копченую рыбу в укропном соусе, крабы, огурцы и оливки. Не знаю, где она все это достала. Даже на Новый год у нас не бывает такого изобилия. А на сладкое Катя испекла мраморный кекс. Сингх с мамой все время смотрели друг на друга и под столом держались за руки. Думаю, маме нужен такой мужчина, как Сингх, старше ее, но молодой духом. Кажется, она себе подсознательно выбрала этакого мужа-отца, потому что как раз отца-то ей всю жизнь и недоставало, и она чувствует, что Сингх может ее поддержать, дать чувство безопасности. Он такой веселый и такой умный! Увидишь, как тебе с ним будет хорошо. Он член компартии Индии, но не по расчету, как это бывает с нашими коммунистами, а из убеждения, что в мире нужно еще многое исправить. Он хороший коммунист и хороший человек. Мы сидели за столом как семья. Только тебя не хватало, Елена. Никогда прежде у меня не бывало чувства, что я — часть семьи, что у меня есть настоящая семья. Когда ты к нам переедешь, это чувство станет полным.

Мама хочет выйти замуж за Сингха. И Сингх на ней, конечно, хочет жениться. Они говорили об этом за ужином. Вот я и думаю, Елена: может, устроить две свадьбы одновременно — их и нашу, как тебе такая идея?

Целую, твой Иосиф.

3 мая 1965

Дорогая Елена!

Маме очень понравилась идея сыграть сразу две свадьбы. Мы обсудили это за ужином. Сингх (которого я зову Браджеш) сам мне это предложил, но сказал, что для начала ему надо оформить развод с прежней женой. А мама попробовала его отговорить. Сингх не понимал, как можно снова жениться без развода, если он до сих пор официально женат. «Это же незаконно, меня посадят в тюрьму, и это будет правильно!» — возражал он. Чтобы его переубедить, мама рассказала известную историю про композитора Прокофьева и его жену. Прокофьевы поженились по католическому обряду за границей, где композитор жил в эмиграции. Его жена Лина была испанкой. Когда они вернулись в СССР, режим маминого отца отправил Лину Прокофьеву на десять лет в лагерь. Прокофьев в это время по указанию КГБ женился на другой и вскоре умер, причем умер в тот же день, что и мамин отец: 5 марта 1953 года. Для новой свадьбы развод Прокофьеву не понадобился. А когда Лину Прокофьеву выпустили из лагеря, она не смогла считаться законной вдовой композитора, потому что закон признавал только второй, гражданский, брак, хотя в нем детей не было, а в первом их родилось двое. Поэтому единственной законной наследницей Прокофьева стала его вторая жена.

Но Сингха мама не убедила: «Советская власть была, очевидно, заинтересована во втором браке Прокофьева, — возразил он, — и это явно не наш случай, я-то для советской власти — как кость в горле».

На следующий день мама ходила в МВД навести справки в отделе браков с иностранцами, принесла оттуда гору анкет и формуляров, и теперь мы пытаемся в них разобраться.

Это было вчера. А сегодня маме позвонили от премьера Косыгина и сказали, чтобы завтра она пришла к нему на прием. Посмотрим, что из этого получится.

Целую, твой Иосиф.

14

С утра Светлана была сама не своя. На встречу с Косыгиным она надела серый костюм, сверху накинула плащ-болонью. Туфли выбрала без каблуков, чтобы ничем не выделяться, чтобы не в чем было ее упрекнуть. Машину оставила у метро «Проспект Маркса». Было четвертое мая, хмурый ветреный день. Светлана зашла в Кремль через Спасские ворота, и ее сразу охватило неприятное чувство. Тучи становились все гуще, казалось, вот-вот пойдет снег. Кремль, где она провела детство, наводил на нее ужас.

Развернуться и уйти! — сказала она себе и остановилась. Не входить сюда больше, никогда сюда не возвращаться! Но что тогда будет с Браджешем?.. Она прошла мимо здания Сената, на первом этаже которого жила много лет назад. И прожила целых двадцать лет, вспомнила Светлана с неприятным чувством. На втором этаже находились кабинеты. Туда ее дважды вызывал Хрущев. Косыгин забрал себе кабинет Сталина. Светлана дрожала, чувствовала, как потеет, боялась, что у нее прямо при Косыгине случится приступ паники. О Косыгине она ничего не знала и потому спрашивала себя, каким тоном с ним разговаривать. С Брежневым можно было бы начать с хоккея, Ося частенько видел его на стадионе в правительственной ложе. Ей хотелось немедленно уйти. Она смотрела на часы на стене, уродливые и примитивные… каждую минуту стрелка подпрыгивала, издавая глухой звук… такие часы были у них дома в каждой комнате. Она уже забыла эти унылые кремлевские стены и коридоры и не чувствовала никакой ностальгии, только отвращение. Надо уйти, не стану же я их уговаривать! — сказала она себе и встала. Но тут открылась дверь, и чиновник пригласил ее в кабинет Косыгина. Председатель правительства поднялся навстречу и протянул ей руку, влажную и безжизненную. Вместо улыбки на лице у него появилась гримаса. Он явно не знал, с чего начать, но Светлана не собиралась помогать ему.

— Ну что, как ваши дела? — произнес он, наконец, словно бы через силу. — Как ваше материальное положение?