Возбуждение не было сильным. Запал решил оставить на дивное время перед сном, поэтому быстро закончил необходимое и к себе. Схватки ждут!
Пару раз заглядывала Сонетта. Я не досадовал, что отвлекает – игралось, если мягко сказать, не очень результативно. День вышел насыщенным и организм требует отдыха. Глаза норовят слипнутся, под веки словно муки насыпали. Если бы не прогорклый вкус во рту, то так бы и рухнул в кровать, но с титаническим усилием сводил себя почистить зубы. Девочки всё ещё веселились. Я из-за двери сказал, что иду спать – вдруг ещё вломятся. И всё – прямой наводкой в кровать!
Видимо, память отключилась ещё до того, как я заснул. И вообще – очнувшись от того, что в кровать легла Сонетта не могу понять ни где я, ни что… как-то по умолчанию прописалось, что это сестра, что мы в кровати, но чёткого осознавания себя нет. Сколько я проспал? Сейчас уже утро или всё ещё ночь?
Пофиг! Даже с открытыми глазами сознание продолжает уплывать и я вздрагиваю, снова очухиваясь и открывая их. Повернувшись на бок, осторожно приобнял Сонетту и смежил веки. Тёплая и…
Она по-другому пахнет! Это не Сонетта!
Я потрогал волосы, погладил руку – это точно не сестра. Сердце мгновенно проснулось, сонливость смыло могучей эмоциональной рекой. Память в спешке восстановило картину минувшего дня и я с откровением понял, кто же оказался со мной рядом…
Она вздрогнула под ладонью и тут же проснулась:
– Самуил?!
– Неколина?!
Повисла короткая пауза, а потом мы заговорили разом:
– Что ты тут делаешь?!
Естественно, что я поспешил вжаться в стену, а Каролина едва не упала с кровати, в попытке отдалится. Пришлось подхватить за плечо, что только смутило больше.
– Я пока сам не понимаю, как такое могло получится. Это, вроде бы, – огляделся в потёмках я, – моя комната. Ну и кровать тоже.
– А я… я… – Каролина замолчала.
– Ну, чтобы попасть ко мне ты точно должна была выйти из комнаты Сонетты.
– Да, я вышла, чтобы это…
– Понимаю. Значит просто перепутала двери?
– Похоже, что да, – вдруг рассмеялась она с облегчением. – А зачем ты меня трогать начал?
Я тоже посмеялся и заговорил:
– Да просто, обычно же… – тут пришлось прикусить язык. – Я вообще не понял где лежу и что происходит. Вот и решил ощупать всё вокруг. Капец жёстко выпал из реальности.
– Хих! Хорошо, что я сразу проснулась.
– Уж точно, а то мало ли чего нащупал бы, да?
Опять рассмеялись.
– В детстве я не послушала папу и вышла во двор, когда мясник забивал корову. Это была наша Марта, которую я очень любила. Мама, конечно, тут же закрыла мне глаза и увела в дом, но потом я долго не могла спать одна. Ну а в тот вечер папа просил простить его, что мы так обошлись с Мартой. Обещал больше так никогда не делать. Я простила и долго спала попеременно то с ним, то с мамой. Но больше с папой, потому что несмотря на то, что он так плохо поступил, всё равно его любила больше. И вот сейчас, перед тем как ты разбудил меня, словно вернулась в то время. Даже не знаю как описать – это и запах, и чувство, и то, что время ночное.
– Хых, прикольно, – отозвался я, поднявшись с кровати и подбирая под себя ноги. Каролина тоже села и внимательно смотрит на меня.
Странный у меня нюх – легко улавливает тонкие ароматы, а может дело в том, что темно и обоняние обострилось: если откинуть парфюмерные ноты, то свой запах Каролины оказался тёплым, немного древесным, с чудным мускусным основанием, отчего кровь только быстрее побежала.
– Моё детство было классным: мы жили в дачном массиве, возле леса. Мама мечтала о жизни в городе, а папе лишь бы грибы и ягоды собирать. Блин, он капец вкусные огурцы закатывал в банках. К концу декабря снега навалит с метр, вечером сидишь, печь раскалилась – не притронутся, а мы сверху чугунную сковороду и картошку жарим. Потом со сметанкой и огурцами м-м-м… капец вкусно!
– Погоди, так ты же с города, Сонетта говорила?
– Ну да, мы переехали потом – мама настояла. Жили-то бедно, вот она и уговорила папу. В целом вышло как она хотела, только всё равно разошлись.
– Значит, ты вернулся на родину?
– Хых, можно и так сказать. Не хотел вообще, но сейчас всё нравится. Если даже поступлю в универ, то смогу за сорок минут туда-сюда мотаться.
– Это хорошо, – отозвалась она хозяйским тоном. – Тут с нормальными мальчиками проблема.
– Это я-то нормальный?
– Хи-хи, нет, бог Ято не нормальный.
– Гы-гы! – не удержался я.
– Вот видишь – с кем ещё можно так обсудить аниме?
– Понимаю, – покивал я, – особенно в таких условиях, да?
– Именно! Всё остальное не канон.
– Блин, но я в одних трусах сижу.
– У меня вообще их нет, – тут же заявила она.
– В смысле?
– Не ношу. Я против панцушотов.
– Фигасе… а если юбка задерётся или ещё что?
– Что плохого в наготе? – с напором спросила она, опаляя меня скрытым за словами огнём. Подскочила. – Пусть те, кто видит – закрывают глаза, а я пройду сквозь это чистой и не запятнаюсь от взглядов, полных вожделения.
– Воу-воу! – оторопел я, но всё же постарался подсмотреть под выданную Сонеттой ночную рубашку, жаль, что слишком темно. – Ну только взглядов много не должно быть, всё же у нас любителей лолек-то не так много. А вообще, у тебя прям настоящая религия.
