Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в. - [30]
С парадных платьев эта манера перешла и на повседневную женскую одежду — появились дамские камзолы, кафтанчики и т. д.
Кафтаны в XIX в. сохранялись только в купеческой и крестьянской среде. Крестьяне не отказывались от традиционной одежды, даже перебираясь в города на заработки, так как изменение костюма потребовало бы от них непосильных затрат на фабричные ткани и обувь. Некоторая часть купечества сохраняла элементы традиционного костюма сознательно, противопоставляя себя разночинной интеллигенции и бедному чиновничеству, условиями своего существования ориентированным на европейский костюм.
Если в XVIII в. одним из главных украшений кафтана служили пуговицы, часто представлявшие собой произведения ювелирного искусства, — «… а пуговицы на кафтанах величиною с медный пятак — с разными изображениями и фигурами, рисованные на кости, по перламутру и даже эмалевые в золотой оправе, очень дорогие» (Благово Д. Д. Рассказы бабушки. Спб., 1885. С. 350), — то кафтаны богатого купечества отличались от крестьянских только качеством ткани, даже традиционные для допетровского времени костыльки и кляпыши не применялись. Шнуры-разговоры и старинной формы пуговицы появились лишь на кафтанах некоторых литераторов, близких к славянофильским кругам (см. венгерка).
Кафтаны XIX в. имели ряд конструктивных особенностей. Так, кучерский кафтан был с разрезом сзади. Круглый купеческий был отрезным и на густых сборках по талии, и т. д.
Разновидностями кафтана являются многочисленные терлики и чуйки (см. терлик, чуйка).
КАЦАВЕ´ЙКА
«Хотела я из своей кацавейки жилетку скроить: куда! и половины не выходит».
Некрасов Н. А. Двадцать пять рублей, 1841.
Кацавейка — утепленная просторная короткая кофта. В XIX столетии их носили только пожилые и простолюдины. Жилет XIX в. не требовал много ткани. В цитируемом рассказе подчеркивается необычайная полнота одного из персонажей, ведущего неподвижный образ жизни. Его толщина столь необъятна, что даже просторная кацавейка оказывается недостаточной для этой цели. У А. Н. Островского аналогичный прием использован в обратном смысле — «из шляпки бурнус сделать» (см. бурнус).
Кацавейка.
П. А. Федотов. Сватовство майора. 1849. ГТГ.
КИ´ВЕР
«Прапорщика обуял панический страх; потому что в самом деле из шутки могли родиться бог знает какие глупые подозрения. Анна Тихоновна обхватила его и, как чемодан, сунула под кровать, швырнула туда же кивер и полусаблю и бросилась в постель, охая на весь дом».
Вельтман А. Ф. Сердце и думка, 1838. Ч. 1. Гл. XIV.
Кивер — военный головной убор, введенный в русской армии ещё в XVIII в. Форма кивера неоднократно менялась. В XIX в. он имел высокую, расширяющуюся кверху тулью с кокардой и небольшим козырьком. Материалом для киверов чаще всего служили очень плотные виды сукна со специальной пропиткой (реже твердая кожа), и кивер мог смягчить удар противника. У М. Ю. Лермонтова в поэме «Бородино» читаем «…кто кивер чистил весь избитый».
Кивер встречался в различных родах войск почти всех европейских армий, но к концу XIX в. почти полностью вышел из употребления. В России кивера дольше всего сохранялись в Павловском полку и лейб-гвардии.
Описанная А. Ф. Вельтманом ситуация — прапорщик, застигнутый мужем, — сама по себе комична, сродни анекдоту, встречается и в других произведениях русской литературы XIX в. Ф. М. Достоевский упоминает следующее. «Он сначала прикрылся занавесками у кровати, а потом, когда почувствовал себя в полном упадке духа, припал на землю и бессмысленно полез под кровать» (Чужая жена и муж под кроватью, 1848).
В первой половине XIX в. деревянные доски, стягивающие обе спинки кровати, были довольно широкими и находились на небольшой высоте от пола, поэтому высокий кивер можно было засунуть под кровать, лишь обойдясь с форменным головным убором крайне непочтительно.
Хотя «кивер» известен в русском языке с допетровского времени, специальные издания настаивают на том, что собственно кивером следует считать головной убор, введенный в русской армии только в 1805 году. (Военная энциклопедия. Спб., 1910. Т. VIII.)
Кивер 1805 г. — из твердой кожи, обтянутой сукном, прямой, высокий, расширяющийся кверху, с прямым дном и большим козырьком. Он был украшен розеткой с пуговицей и круглым «репейником». Гусарский кивер носили с султаном.
Кивер.
Н. И. Смирнов. 1812 год. 1985. Частное собрание. Париж.
КИНДЯ´К
«Много набрали они тогда цехинов, дорогой турецкой габы, киндяков и всяких убранств, но мыкнули горе на обратном пути: попались сердечные под турецкие ядра».
Гоголь Н. В. Тарас Бульба, 1835. Гл. IX.
Киндяк — хлопчатобумажная ткань с набивным узором. В XIX в. потреблялась главным образом на подкладку. На Руси эта ткань высоко ценилась за тончайшие набивные узоры. Афанасий Никитин упоминает киндяк среди тканей, производимых в Камбее (порт в заливе Индийского океана), который он посетил во время своего путешествия: «Делают тут на продажу алачи, да пестроряди, да киндяки, да делают тут краску синю, да родится тут лал, да сердолик, да соль» (Хождение за три моря. Л., 1986. С. 51).
В XIX в. набивные хлопчатобумажные ткани уже не так высоко ценились, так как был механизирован не только процесс ткачества, но и нанесения многоцветного орнамента в технике набойки, который до изобретения специальной машины получали лишь вручную. К сожалению, уточнить время действия повести «Тарас Бульба» по упоминаемым тканям нельзя — хронологические рамки употребления всех упоминаемых тканей очень широки: от XII до XIX в. включительно. Скорее всего, отсутствие хронологических указаний — сознательный авторский прием.
Знакомьтесь, автор этой книги — Раиса Кирсанова. Когда она была девочкой, любила носить старинное бабушкино пальто и наворачивать на себя всякие странные наряды. И шить, конечно, научилась. А теперь она профессор, написала множество книг — о японском театральном костюме, об истории одежды, о ее теории. Такая тоже существует. Кирсанова так много знает про одежду, что написала даже энциклопедию моды. Представьте себе, мне приходилось ее все время останавливать, а то книга оказалась бы слишком длинной. Из того, чего она не написала, можно было бы составить тысячу таких книжек.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.