Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в. - [26]
«Послушник он был или постриженный монах — этого отгадать было невозможно, потому что монахи ладожских островов не только в путешествиях, но и на самых островах не всегда надевают камилавки, а в сельской простоте ограничиваются колпачками».
Лесков Н. С. Очарованный странник, 1873. Гл. 1.
Камилавка — в первоначальном значении слова — небольшая круглая шапочка из шерсти. В переводе с греческого это слово означало — укрощающая жар.
В цитируемом отрывке речь идет о высоком, жестком, расширяющемся к верху головном уборе без полей. Белому духовенству (священнику) начиная с 1797 г. указом императора Павла I в качестве награды вручалась бархатная фиолетовая камилавка. Время, когда небольшая круглая шапочка была заменена цилиндрическим головным убором, установить пока не удается, но, скорее всего, в России это был рубеж XV–XVI столетий.
Монашествующие всех рангов носили кло´буки (см.), а вне богослужения ограничивались скуфьей — островерхим круглым колпачком.
Если руководствоваться предписаниями для священнослужителей (Настольная книга для священноцерковных служителей. М., 1983. Т. 4. С. 110–117), то становится очевидным, что Н. С. Лесков употребил слово «камилавка» в обыденном смысле, а не в строгом соответствии с монашеским чином, с которым был прекрасно знаком, как явствует из его произведений.
КА´МКА
«На траве перед ними разостланы золотые ткани и камки узорчатые; а сын Рюрика и молодые его товарищи теснятся вокруг амфор греческих, наполненных по края золотом и серебром».
Волконская З. Н. Сказание об Ольге. 1836. Песнь пятая.
Камка — тонкая шелковая ткань с разнообразными по композиции узорами, как правило, одноцветная. Отличительной особенностью камки было сочетание блестящего узора и матового фона, а изнаночная сторона ткани имела блестящий фон и матовый узор. Камки бывали и «двуличными», то есть двухсторонними, при этом они были более сложной текстуры, позволяющей спрятать изнаночную поверхность в толщу ткани. Игра шелковых нитей создавала ощущение переливчатости, богатства оттенков в зависимости от характера освещения. Ткань выглядела столь же драгоценной, что и парча.
Камка известна на Руси очень давно. Знаменитый купец и путешественник Афанасий Никитин упоминает камку среди хорошо известных русским купцам товаров: «В Бидаре на торгу продают коней, камку, шелк и всякий иной товар да рабов черных, а другого товару тут нет» (Хождение за три моря. Л., 1986. С. 47).
В технике камки в XIX в. ткались многие сорта материй из различного, не только шелкового, волокна. Большое распространение получили камчатные полотна из льна, которые успешно конкурировали на международных рынках с знаменитым голландским столовым бельем (см. дама´). Слово «камка» для шелковых, хлопчатобумажных и шерстяных тканей практически не употреблялось в XIX в., так как сложились иные названия, но в исторических произведениях, созданных в XIX в., камка встречается очень часто.
КАМЛО´Т
«Она была в камлотовом старом капоте, купавинское изношенное покрывало слетело с ее головы, распущенные волоса раскинулись по плечам».
Вельтман А. Ф. Сердце и думка. Ч. I. Гл. VI.
Камлот — шерстяная, а а XIX в. и хлопчатобумажная ткань. Дорогие сорта камлота ткали из верблюжьей или ангорской шерсти с примесью шелка, дававшей рыхлое, мягкое полотно.
Камлот носили мужчины и женщины. «Московский телеграф» сообщал своим читателям, что «в деревне дозволяется мущине ехать в гости к соседям в мериносовом или камлотовом сертуке. Кажется, это происходит от сильных жаров» (Моск. телеграф. 1825. Ч. 4. С. 337).
Более дешевые сорта камлота изготавливались из хлопчатобумажного волокна. Причем основа натягивалась в две нити обязательно черного цвета, так что название камлот предполагает только темную окраску материи.
В произведениях первой половины XIX столетия камлот так часто упоминается многими русскими писателями, что можно судить о степени его распространения.
У Н. В. Гоголя камлот встречается особенно часто. Например, «Афанасий Иванович был высокого роста, ходил всегда в бараньем тулупчике, покрытом камлотом, сидел согнувшись и почти всегда улыбался, хотя бы рассказывал или просто слушал» (Старосветские помещики, 1835).
Сведения о происхождении названия ткани камлот противоречивы. Одни источники связывают происхождение этого слова с арабским названием сорта верблюжьей шерсти (Doreen Yarwood. The encyclopedia of world costume. New York, 1978. P. 64), a другие — с названием реки Камлот в Шотландии, где был знаменитый центр по производству шерстяных тканей (Turner Wilcox R. The dictionary of costume. London, 1969. P. 55).
КАНА´УС
«Постель была пружинная с матрасиком и особенным изголовьем и канаусовыми наволочками на маленьких подушках».
Толстой Л. Н. Анна Каренина, 1875–1877. Ч. 6. Гл. XIX.
Канаус — ткань из шелка-сырца, то есть неотбеленной и некрученой пряжи золотистого цвета. В середине XIX в. ценилась довольно высоко, особенно дорогой считалась для постельного белья, так как существовали более дешевые сорта тканей.
Для Долли Облонской все увиденное в доме Вронского и Анны было полной противоположностью её собственному быту. Для психологической характеристики Долли писателю важна каждая мелочь из её повседневной жизни, каждая деталь, которую Долли отмечает в чужой семье.
Знакомьтесь, автор этой книги — Раиса Кирсанова. Когда она была девочкой, любила носить старинное бабушкино пальто и наворачивать на себя всякие странные наряды. И шить, конечно, научилась. А теперь она профессор, написала множество книг — о японском театральном костюме, об истории одежды, о ее теории. Такая тоже существует. Кирсанова так много знает про одежду, что написала даже энциклопедию моды. Представьте себе, мне приходилось ее все время останавливать, а то книга оказалась бы слишком длинной. Из того, чего она не написала, можно было бы составить тысячу таких книжек.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.