Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в. - [27]
В других социальных слоях русского общества канаус использовался в качестве ткани для одежды, особенно это было свойственно купечеству, тяготевшему к национальным типам костюма. В «Воспоминаниях» Н. В. Шелгунова есть описание нарядов купца Полякова, который, отправившись изучать льноводство в Бельгию, застрял в Париже и настолько изумлял всех своим нарядом, что Наполеон III даже встал в своей ложе в театре, чтобы получше рассмотреть его: «Поляков носил канаусовую рубашку и штаны, лакированные щегольские высокие сапоги и черную бархатную поддевку, а на голове ямскую шляпу с павлиньими перьями» (Воспоминания. М.; Пг., 1923. С. 89).
Канзу.
А. Л. Витберг.
Портрет Е. В. Витберг.
I-я половина XIX в. Государственный Литературный музей.
КАНЗУ´
«Платье это не совсем доходило до плеч и, сверх того, сползало немножко, отчего самые плечики и шейка полненькой Пелагеи Васильевны казались даже сквозь кисейное канзу „снежными глыбами, зарумяненными первыми лучами любви“».
Вонлярлярский В. А. Большая барыня, 1852.
Канзу — косынка или платочек из легкой ткани или кружев с длинными концами, которые перекрещивались на груди и завязывались на талии. Канзу вошли в гардероб ещё со времен второй половины XVIII столетия. Канзу составляли предмет особого кокетства — его тщательно завязывали для того, чтобы скрыть, не скрывая, обнаженные плечи и грудь (пожилые дамы носили канзу более плотные, теплые).
Один из персонажей основательно забытой сейчас комедии А. С. Грибоедова «Молодые супруги», Арист, говорит: «Старательный убор; А принуждения не замечает взор; Платочек на груди, как ветерок, навеян» (1815).
Весь туалет Пелагеи Васильевны из повести «Большая барыня» напоминает костюмы конца 40-х гг. — позднее канзу не носили и чаще пользовались платками довольно большого размера, которые, так же как и канзу, перекрещивались на груди.
КАНИФА´С
«…И с досадой косились на жен и дочерей голландских шкиперов, которые в канифасных юбках и красных кофточках вязали свой чулок…»
Пушкин А. С. Арап Петра Великого, 1837.
Канифас — плотная хлопчатобумажная ткань, чаще однотонная, реже набивная или с текстильным орнаментом в виде полос. Известна в России с Петровского времени.
Сортов канифаса очень много. Некоторые из них использовались как ткань для парусов. Разновидностями канифаса были базин, базин-рояль и др.
Благодаря своей прочности, канифас был излюбленной тканью бедноты в больших городах.
П. И. Мельников-Печерский называет канифас среди тканей, популярных в среде мелких торговцев и уличных разносчиков: «У нас всякого товару припасено вдоволь, есть атласы, канифасы, всякие дамские припасы» (Старые годы, 1857).
Интересно, что вплоть до конца XIX в. канифас упоминался в выкриках приказчиков-зазывал мануфактурных лавок, хотя его перестали производить: «Шелк, атлас, канифас, весь девичий припас» (Иванов Е. П. Меткое московское слово. Быт и речь старой Москвы. М., 1985. С. 49).
Изделия из канифаса назывались то канифасными, как в цитируемом отрывке из повести А. С. Пушкина, то канифасовыми, как в гоголевских «Мертвых душах». Человек из города N одет в «белые канифасовые панталоны».
КАПО´Т
«Надобно знать, что шинель Акакия Акакиевича служила тоже предметом насмешек чиновников; от нее отнимали даже благородное имя шинели и называли ее капотом».
Гоголь Н. В. Шинель, 1842.
Капот — женская просторная одежда с рукавами и сквозной застежкой спереди. В 20–30-х гг. XIX в. капотом называли верхнее женское платье для улицы. Именно в таком смысле употребляет слово капот А. С. Пушкин: «Лизавета Ивановна вошла в капоте и шляпке.
— Наконец, мать моя! — сказала графиня. — Что за наряды! Зачем это?.. кого прельщать» (Пиковая дама, 1833. Первая публикация — 1834).
Капот.
К. А. Горбунов. Портрет неизвестной с ребенком. 1849. Вологодская областная картинная галерея.
В модных обзорах 20-х гг. встречается упоминание о капотах для улицы: «…гроденапль в большой моде: из него делают уборки на платье и зимние капоты для прогулки в экипаже» (Моск. телеграф. 1825. № 3. С. 53).
Позднее, к 40-м гг., капот становится только домашней женской одеждой.
Н. В. Гоголь неоднократно употребляет слово «капот» для того, чтобы подчеркнуть бесформенность, неопрятный облик своего героя. Например, Плюшкин, один из героев «Мертвых душ», описан следующим образом: «Долго он не мог распознать, какого пола была фигура: баба или мужик. Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее на женский капот» (Мертвые души, 1841–1842. Т. I. Гл. VI).
При комментировании других литературных произведений надо иметь в виду, что в 1797 г. вошла в моду шляпка, известная под названием «капот». Правда, позднее, чуть видоизменившись (изменилась форма тульи, но не поля шляпки), эта шляпка получила название «кибитки» или «кабриолета». Приподнятые надо лбом поля такой шляпки плотно прижимались лентами-завязками с боков, так что увидеть профиль счастливой обладательницы такой шляпки не удавалось, словно он скрыт верхом прогулочного экипажа.
КАРМАЗИ´Н
«Входит он во дворец, по лестнице, устланной кармазинным сукном, со перилами позолоченными; вошел в горницу — нет никого; в другую, в третью — нет никого, в пятую, десятую — нет никого, а убранство везде царское, неслыханное и невиданное: золото, серебро, хрусталь восточный, кость слоновая и мамонтовая».
