Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в. - [19]
Гороховый — цветообозначение, серо- или грязно-желтый цвет. После публикации пушкинской повести современники узнали в господине Б. Фаддея Булгарина, известного своей страстью к доносам. Вероятно, что именно в конце 30-х гг. выражение «гороховое пальто» приобрело иносказательный смысл, хотя у некоторых авторов первой половины XIX в. «гороховый» используется только как цветообозначение. Например, у М. С. Жуковой в небольшой повести «Дача на Петергофской дороге»: «Вера Яковлевна в кухне ворчит что-то на повара-лакея, в гороховой ливрее» (1845. Гл. 4).
Во второй половине XIX в. фразеологизм «гороховое пальто» или «гороховая шинель» уже воспринимался как знак причастности к сыскному отделению, символ осведомителя.
М. Е Салтыков-Щедрин писал в повести «Современная идиллия»: «Был уже одиннадцатый час утра, когда мы вышли для осмотра Корчевы. И с первого же шага нас ожидал сюрприз: кроме нас, и ещё путешественник в Корчеве сыскался. Щеголь в гороховом пальто, в цилиндре — ходит по площади и тросточкой помахивает» (1877–1882. Гл. XVII).
Писатель счел необходимым сделать следующее примечание: «Гороховое пальто — род мундира, который, по слухам, одно время был присвоен собирателям статистики».
В следующей, XVIII главе М. Е. Салтыков-Щедрин ещё откровеннее говорит о роде занятий господ в гороховых пальто: «Опять почувствовали мы знакомое дуновение, и опять мимо нас промелькнула гороховая масса, увенчанная цилиндром; промелькнула и растаяла.
— Спектр! — воскликнул Глумов: — но спектр спасительный, господа! Он посылается нам для того, чтоб мы знали, что можно и что нельзя… Итак, возблагодарим».
ГРЕЗЕ´Т
Котляревский И. П. Энеида, 1798–1814. Ч. 1. Первая полная публикация — 1842 г.
Грезет, гризет, резет — это однотонная шерстяная или низкосортная шелковая ткань с мелким цветочным тканым рисунком. Название ткани заимствовано из французского языка. Но во Франции уже в XVIII в. девушку, одетую в платье из грезета, называли гризеткой (grisette). Примерно тогда же, во второй половине XVIII в., «гризетка» означала молодую кокетливую женщину, работающую горничной, продавщицей, модисткой (ouvrière coquette; см.: Larousse. Paris, 1927. P. 470), и такое определение имело двойственный смысл, игривый оттенок.
В поэме И. П. Котляревского «очипок из грезета» — самый подходящий костюм для Венеры-вертихвостки, деталь, подчеркивающая ее легкомысленное поведение (очипок — чепец, головной убор).
Интересно, что в старинной русской народной песне «Во саду ли, во огороде» зафиксировано иное написание слова — гризет, более точно следующее французскому оригиналу: «Принеси, моя надёжа, алого гризету, Чтоб не стыдно было девке на улицу выдти» (цит. по: Русские народные песни. М.; Л., 1936. Сб. 2. С. 67). В областных вариантах этой песни встречается и произношение — резет. Например, «Ты купи, моя надежа, алого резету. На две шубки, на две юбки, На две телогреи» (этот вариант был записан автором в Москве в самье Вагаповых — Андриановых — Саблиных. На московское происхождение варианта указывает также упоминание «шубки» — московского покроя сарафана (см. сарафан).
Грезет бывал обычно серого цвета с серым тканым узором.
ГРОГРО´Н
«Олимпиада Самсоновна. А вот считай: <…> три атласных да три грогроновых — это тринадцать…».
Островский А. Н. Свои люди — сочтемся, 1850. Действие 4. Явл. 2.
Грогрон — гладкокрашеный шелк наивысшего качества, добываемый из самых лучших коконов шелковичного червя, дающих длинную неповрежденную нить. Качество сырья позволяло добиться очень плотного кручения пряжи, но при этом вес её был невелик, т. е. штука (так в XIX в. называли рулон ткани) материи из грогрона весила много меньше, чем такой же по метражу кусок шелка другого сорта.
Грогрон был самой дорогой шелковой тканью XIX в. Купеческая дочь не могла не испытывать внутреннего торжества над своей собеседницей, произнося «три грогроновых», поскольку слушательница прекрасно была осведомлена о стоимости всех перечислявшихся нарядов.
«Гро», входящий в состав названия какой-либо ткани, означал, что исходным сырьем был шелк. Сортов таких тканей было очень много. Магазины и мануфактурные лавки середины XIX в. предлагали: гро д’Анвер — узкий полосатый шелк; гробарре, гродеберлен, гродешин, гродефлоранс и т. д., названные по месту первоначального производства — Берлин, Китай, Флоренция.
Обычно в сортах худшего качества, чем грогрон, утком служили более короткие нити, известные под названием «трам» (см. гроденапль, гродетур).
ГРОДЕНА´ПЛЬ
«Олимпиада Самсоновна. А вот считай: <…> гроденаплевых да гродафриковых семь — это двадцать…»
Островский А. Н. Свои люди — сочтемся, 1850. Действие 4. Явл. 2.
Гроденапль — плотная гладкокрашеная шелковая ткань названная по первоначальному месту производства — г. Неаполю в Италии. Её ткали из толстых, в несколько нитей, утков и основы, чем и достигалась плотность этой ткани.
Знакомьтесь, автор этой книги — Раиса Кирсанова. Когда она была девочкой, любила носить старинное бабушкино пальто и наворачивать на себя всякие странные наряды. И шить, конечно, научилась. А теперь она профессор, написала множество книг — о японском театральном костюме, об истории одежды, о ее теории. Такая тоже существует. Кирсанова так много знает про одежду, что написала даже энциклопедию моды. Представьте себе, мне приходилось ее все время останавливать, а то книга оказалась бы слишком длинной. Из того, чего она не написала, можно было бы составить тысячу таких книжек.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.