Рождество у Шерлока Холмса - [118]

***

— Так, мальчики мои, встаем, встаем, у нас гости! — бодро начала командовать Светлана. — Вот из Москвы вас приехали с Новым годом поздравлять, подарков вам привезли. Резо, а Резо, тебе чай привезли, представляешь? Да не простой, а золотой! Шучу, не золотой, конечно… Грузинский! Самый настоящий грузинский чай!

В комнате было четыре кровати, они стояли вдоль стен изножьями друг к другу, а между железными каркасами, в стык, помещалось по тумбочке. Видимо, для личных вещей каждого из обитателей. В торце комнаты стояли стол и четыре — по количеству проживающих в комнате — стула. У входа — небольшой двустворчатый шкаф для верхней одежды.

Георгий вдруг как-то притих и выглядел не то озадаченным, не то испуганным.

— Пап, я что-то не пойму — это такая больница?.. Или что? Почему здесь несколько человек в комнате? Почему комнаты называют палатами?.. — шепотом спросил он отца.

В шубе Деда Мороза было нестерпимо жарко, нижняя половина лица под синтетической бородой покрылась мелкими капельками пота, поэтому, перед тем как прошептать на ухо сыну ответ, Олег стянул ее под подбородок.

— Да нет, это такой вот их дом. Так вышло, что им негде жить, некому за ними ухаживать, поэтому они тут. Так выглядит дом престарелых.

Георгий кивнул. Олег вернул белоснежную бороду на положенное место. Светлана на половину вопросов успевала отвечать за своих подопечных, чем уже потихоньку начинала раздражать Ольгу, которой не удавалось ни с кем из жителей этой палаты нормально поговорить. Начались новогодние песни, Олег с удивлением отметил, что Георгий осмелел и уже подпевает вместе с остальными около кровати одного из дедушек. Постепенно комнату заполонили опустошенные подарочные пакеты, куски оберточной бумаги, ленты.

— Резо, ты гляди, — сказал своему соседу полный лысый дедушка в клетчатой байковой кофте и дешевых синтетических тренировочных штанах с вытянутыми коленками, — они вправду привезли джинсы!

— Куда это ты у меня, Михалыч, собрался, а? — вместо Резо ему ответила Светлана, параллельно оправляя подушку у него за спиной, чтобы ему было удобнее сидеть.

— Гулять буду, сестричка!

— Ну гулять всегда хорошо, гулять я всегда за. Держи вот таблетки твои, так, давай, вот водички стакан, запивай, ну вот, мой хороший, молодец.

Джинсы Михалыча начали соскальзывать с высокой кровати на пол, но Светлана подхватила их и вернула ему в руки. Он заулыбался ей в знак благодарности. Ему не хотелось, чтобы новые джинсы падали на пол.

— Ну спасибо, ну Снегурочка! Я же теперь могу и зимой и летом гулять! Раньше тоже мог, только мерз зимой, — Михалыч встал и приложил широкие штаны к талии. — И по размеру как раз!

— Еще бы не как раз, я же тебя сама измеряла три месяца назад, чтобы твой размер написать в список пожеланий, — Светлана остановилась напротив него, уперев руки в бока, и в эту минуту стала невероятно похожа на Фрекен Бок из советского мультфильма. — А ты все мне говорил: «Не приедут, не приедут, не может быть!» А они, видишь, приехали.

Светлана перешла от Михалыча к Резо. Напротив уже распаковали еще с двумя дедушками мультиварку и целую сумку книг, напечатанных шрифтом Брайля. «Это же целое состояние! Целое состояние!» — изумлялся слепой дедушка. Он водил пальцами по первой странице и медленно читал: «Ночной Дозор. История первая. Своя судьба».

Олег втянулся и тоже начал подпевать. Михалыч пребывал в эйфории и уже готов был пуститься в пляс. Светлана подозвала Резо, чтобы дать ему таблетки, и строго запретила есть сладкое: «Даже если подарят, то не забываем, мой хороший, что у нас диабет! Нам только на сорбите или на фруктозе можно, помним, да?» Ольга тем временем распаковала чайник, коробки с чаем, расставила все это богатство на тумбочке и спрашивала у Резо, как читаются грузинские слова с этикеток. Он отвечал не очень охотно, а потом и вовсе отвернулся. За все время, что они пробыли в комнате, он проронил с десяток слов, а самым длинным предложением было: «Я уже очень устал».

Светлана скомандовала всем отправляться на выход. Группа во главе со Светланой успела сделать буквально несколько шагов в сторону от четырнадцатой палаты к тринадцатой, но тут их настиг крик. Все рванули обратно. Резо расшвыривал новые пачки с чаем. Светлана подскочила к нему:

— Что, что такое? Болит что? Плохо стало?..

— Банка. От чая. Моя жестяная банка! Пропала! Где она?!

Светлана сделала шаг назад, сняла очки, зажмурилась, большим и указательным пальцем растерла переносицу. «Благодетели, мать их», — повторила то, что произнесла совсем недавно тихо, но теперь уже так, чтобы ее хорошо было слышно в коридоре.

***

Через несколько минут к Резо пришел врач, попытался дать ему таблетку, но он отталкивал от себя всех с такой силой, будто он мужчина в самом расцвете сил, а не старичок. В итоге Светлана кое-как уговорила его отдышаться, успокоиться. Он сказал коротко и безапелляционно: «Я пойду искать. Я буду ходить. Ходить и искать по всему дому, ясно вам?»

Светлана заверила его, что сейчас подключит всех к поискам, предлагала поискать в комнате вместе, но он не стал ее слушать.

— Куда?.. Не обедал ведь еще! Ну куда один, а! Ну а вдруг плохо станет… — причитала она, не поспевая за его внезапно быстрым шагом.