Рождество у Шерлока Холмса - [112]

— Как думаешь, насколько часто нужна настройка всех приборов и артефактов, что там стояли? — задумчиво спросила Антония, переключая скорости.

— Думаешь, маг-артефактор, который к ним ходил, узнал про приданое и выкрал? Или влюбил в себя девочку, уговорил её принести, а как увидел, что она пришла с одноклассниками, решил не оставлять свидетелей…

Густав продолжал выдвигать теории, а Антония молчала. Не давало покоя ощущение, что они что-то пропустили.

Трель личного переговорника Антония услышала в тот же миг, что и жалобную руладу желудка Густава. Он покраснел, дёрнул рукав. Антония повернула шестерёнку на серёжке и услышала искажённый голос шефа:

— Тони, приезжай в департамент, у нас служебное нарушение. Нужно твоё мнение.

Антония кивнула, словно шеф мог её видеть, и резко вывернула руль.

— Мы в департамент, сходишь в столовую, пока я буду занята. И захвати мне что-нибудь, как закончу, сразу поедем по последнему адресу, — пояснила Антония для Густава.

Она не глядя протянула напарнику несколько монет. Когда машина остановилась на служебной парковке, Густав сразу ушёл в пристройку, из которой пахло котлетами и выпечкой.

Антония обошла здание из пожелтевшего камня и поднялась по центральной лестнице. Привычно пригнулась, когда вместе с ней в дверь влетела стайка механических птиц с записками в клювах.

В допросной комнате сидели трое. Женщина из магов-универсалов, начальник городских стражей и шеф департамента расследований. За стеной, прозрачной только с одной стороны, было видно безликое помещение. Там на единственном стуле сидел подозреваемый, мужчина в форме городского стража.

Антония взяла с аппарата рожок внутренней связи.

— Вы что-либо присвоили или собирались присвоить на месте преступления? — её голос, усиленный артефактом, звенел в комнате с подозреваемым.

— Ничего не брал и не собирался, — угрюмо ответил мужчина.

— Вы как-то замешаны в этом деле? Видели что-то подозрительное?

— О преступлении впервые услышал утром на планёрке и ничего кроме этого не знаю. Подозрительного не помню. Только разозлился, когда циркачи объявились, ржавчина их побери. У людей горе, а они со своими листовками. Ещё и обезьяна механическая вокруг меня вилась.

Антония повернулась к коллегам, сидящим в комнате. Потёрла виски, поморщилась.

— Он сказал правду. Шеф, если возможно, поручите кому-нибудь из ищеек отследить предмет, может, ещё удастся выяснить, кто его подкинул. Что это хоть было?

— Обломок артефакта, подкопчённого огнём.

На полпути к дому последней жертвы Антония заметила афишу. Машина на полной скорости повернула налево, едва не зацепив боком витой чугунный столб. Густав выругался, вцепился в ручку двери и молчал до самой остановки — он прикусил язык.

Дорогу к главной площади из-за Дня перелома зимы объявили пешеходной зоной, и чем ближе Антония с Густавом подходили к центру города, тем сильнее чувствовался дух праздника.

Над входными дверьми артефакты играли праздничные мелодии, механические птицы рассыпали с неба мишуру на головы прохожих, слышался смех. Люди улыбались, мимо прошла компания старшеклассников в синих плащах с капюшонами и масками животных на лицах. Прямо над головами Антонии и Густава прошествовал артист на огромных ходулях.

Там, где осенью бушевала под оранжевыми навесами и лотками ярмарка урожая, теперь стояли голубые шатры циркачей.

По тонкой леске, натянутой между куполом одного из шатров и крышей ближайшего дома, на одноколёсном велосипеде разъезжала механическая обезьяна.

— Густав, посмотри, что написано на шестерёнке у неё на плече? Той, что отличается от других по цвету. Я отсюда не вижу, — спросила Антония, щурясь на магическую куклу.

— Я тоже не вижу. Но сейчас узнаем, — хитро улыбнулся Густав, сделал глубокий вдох, резко выдохнул.

Внезапный порыв ветра нарушил баланс. Обезьяна накренилась, велосипед соскочил с лески и разбился о камни площади на отдельные детали. Магическая кукла в последний момент уцепилась за леску и, перебирая лапами, по воздуху направилась к шатру.

— Вы пришли посмотреть представление? — голос с южным акцентом отвлёк Антонию от обезьяны.

Перед ней стоял мужчина с длинными чёрными волосами, которые блестели, словно натёртые воском или маслом. Смоляные густые брови вразлёт и чёрные глаза подтверждали его южные корни. На белом одеянии, похожем на халат, были вышиты огненные звёзды. Казалось, будто они и вправду полыхают.

Антонии сразу захотелось вылить на мужчину пару кувшинов воды или оказаться как можно дальше, но она лишь отступила на пару шагов.

— Вы приехали с труппой артистов? Как давно в городе? Утром приходили на место преступления? Это ваш шатёр? Вы показываете фокусы с огнём? Когда-либо сжигали людей? Обезьяна ваша? — привычно протараторила Антония, прислушиваясь к эмоциям и не ожидая ответа.

Магическая кукла соскочила с лески к мужчине на плечо, ловко спустилась на мостовую и на четырёх лапах поковыляла в сторону. Задняя лапа была покорёжена, не доставало пары пальцев, зато в качестве браслета на ней болтались разбитые мужские часы. Гравировку «А.И.» на единственной отполированной до блеска шестерне теперь разглядеть не составило труда.