Рождество у Шерлока Холмса - [111]

Начальник отряда непечатно выругался и принялся раздавать указания.

В толпе кто-то завыл, кто-то зарыдал, кто-то кого-то толкнул. Репортёры выкрикивали вопросы, зазывалы приглашали на выступление цирка, кто-то винил власти, кто-то кричал о новом серийном убийце. Парень в синем плаще, сообразив, что идут в его сторону, бросился прочь.

Антония поморщилась. Такое количество сильных эмоций разом тяжело вынести. Она подошла к Густаву, ухватила его за рукав и увела к автомобилю, куда вонь пожарища не долетала.

— Вот вы где, — запыхавшийся страж вывел к ним юношу в синем плаще с капюшоном. — За второго начальник извиняется, там один из наших нашёл безделушку и посчитал ценной, — страж недовольно сплюнул.

Бледный как мел Густав молча топтался возле автомобиля, приходя в себя. Антония посмотрела на беглеца из-под вуалетки. Парень поёжился, страж отступил в сторону.

— Ты их убивал?

— Н-нет, — замотал головой парень.

— А знаешь, кто это сделал?

— Нет!

— У погибших были враги?

— Да с ними никто не водился! За что их любить? От одной вечно разит прокисшим молоком и машинным маслом, второй чуть что лезет в драку, третий себе на уме. Так спасибо надо сказать тому, кто их прихлопнул, больше не будут мучиться.

— Их не прихлопнули. Их сожгли. Заживо. Я бывала в огне, поверь, это очень мучительно, — Антония пригвоздила парня взглядом. Повернулась к стражу. — Запишите его данные и отпускайте.

— Ты ему поверила? — спросил Густав, когда страж увёл беглеца.

— Я точно знаю, что он соврал на один вопрос и слукавил в другом, — ответила Антония, снимая охранные артефакты с автомобиля. — Да, он не убивал, но знает или подозревает убийцу, и что-то не договорил про круг знакомых жертв. А если бы я спросила, зачем он убежал с места преступления, ему пришлось бы соврать. Потому что это другой парень, у них разный эмоциональный рисунок, — Антония завела двигатель и кивнула Густаву на свободное сиденье.

— А почему ты не стала на него давить, ну, ты же умеешь? Он бы сразу всё рассказал.

— Чтобы сломать парню психику, а себе заработать головную боль на пару недель и тюремный срок? Ты вообще магическое право изучал? Он несовершеннолетний, не является преступником или хотя бы подозреваемым.

Густав достал из кармана переговорник на длинной цепочке, к чему-то прислушался.

— Шеф распределил задания, нам достались родственники погибших.

Вскоре Антония остановила автомобиль на тихой улочке. Низкие заборчики прятали небольшие ухоженные сады, в глубине которых стояли дома из белого камня. Уловителей молний почти нигде не было, только громоотводы и охранные амулеты.

— Я бы хотел здесь жить, — вздохнул Густав, поправляя рукав.

— А я нет. Слишком многолюдно, я бы задыхалась от чужих эмоций.

Антония позвонила в дверь, и после короткой птичьей трели им открыла женщина с покрасневшими глазами, в аккуратном синем платье с высоким воротом и длинными узкими рукавами, с парой домашних артефактов на поясе.

— Что вам нужно?

Через несколько минут все, кто живёт в доме, собрались в гостиной. Женщина, которая их встретила, старушка и благообразный мужчина с суровым взглядом.

Антония обратилась к мужчине.

— Вы знаете, что случилось с вашим сыном? У вас есть мысли или подозрения, кто может быть виновен?

Как только слова были произнесены, Антония обвела всех пристальным взглядом, развернулась на каблуках и вышла во двор.

— Почему… Как ты… — пытался сформулировать вопрос Густав.

— Ответы мне не нужны, их эмоций достаточно, они гораздо правдивее слов. Про сына знают, следствию помочь не могут. Там вообще всё сложно, похоже, отец воспитывает всех домашних кулаками. И у него есть огненный дар. Слабенький, но с хорошим усиливающим артефактом он смог бы вызвать огненный смерч.

— Что?! Но он мне показался таким милым.

— Я же говорила, что не люблю такие дома.

Следующий адрес привёл их на улицу ремесленников. Густаву пришлось долго стучать в двери и ставни, прежде чем дверь открыла заплаканная женщина в коричневом платье и пожелтевшем переднике с пятнами. Она проводила их на тесную кухню, пропитанную запахом зреющего сыра и машинной смазки.

У стены исправно тикали высокие механические часы с кривоватой гравировкой «А.И.» над циферблатом, в углу на табурете дышал паром котёл-скороварка на магических кристаллах. Хозяйка привычным жестом смахнула в угол стола пару шестерёнок, поставила блюдо с нарезкой сыров разного сорта и плошку мёда.

Оказалось, это мать девочки, они жили вдвоём, готовили домашний сыр из молока, который им каждый день привозила из пригорода тётка.

— После смерти мужа остался рецепт особой сыворотки, несколько фамильных артефактов. Благодаря им сыр зреет гораздо быстрее, вот, попробуйте. Мы с Аннушкой этим на жизнь и зарабатываем. Я экономлю, ей на приданое откладываю. Думала, хорошего мальчика найдём. Зарабатывали… Приданое… Ох, не могу поверить!

Женщина расплакалась. К удивлению Густава, Антония подошла к скрючившейся на стуле женщине, обняла её, что-то прошептала.

— Х-хорошо, — закивала она, тяжело поднялась, ушла вглубь дома. — Пропало! Деньги, расписки, чеки, всё пропало!

Антония по переговорнику отчиталась шефу, попросила прислать магов-ищеек и попрощалась с женщиной.