Рождество у Шерлока Холмса - [114]

В просторном помещении по центру стоял огромный стол, заваленный деталями с гравировкой «А.И.». На краю вперемешку лежали чертежи и цирковые листовки. В шкафу полки занимали инструменты, напитанные магией кристаллы и непонятые движущиеся конструкции, из которых валил пар.

— Антония, посмотри! — окликнул Густав.

За ширмой он обнаружил выжженный участок, словно в этот угол несколько раз попали огненные шары. На стене явственно отпечатался силуэт парня в плаще, снизу серела горстка пепла.

— Как думаешь, кто это? Ржавые шестерёнки, ещё утром было только три жертвы! Что скажешь? — тихо спросил Густав у Антонии.

— Что я и близко туда не подойду! И мы явно что-то упустили из виду, — Антония развернулась и выскочила из помещения.

Густав ещё несколько минут бродил по мастерской, дёргая рукав, и то и дело возвращался к ширме. Пробормотав что-то про нарушение служебных инструкций, взял со стола металлическую линейку, потыкал в пепел, и с победным криком помчался искать Антонию.

— …имитировать ауру? Только частично? Поняла, спасибо, — Густав услышал окончание разговора.

Антония повернула шестерёнку на серёжке, обернулась к нему.

— Мы возвращаемся на главную площадь, — скомандовала Антония.

— Я нашёл улики! — одновременно с ней произнёс Густав, и протянул обломок лапы механической куклы с парой пальцев. Он был уверен, что знает, к какой обезьяне эта запчасть идеально подойдёт.

— Отлично, так даже проще, — кивнула Антония. — Сообщи шефу, и пусть присылает группу задержания.

Проезд к площади по-прежнему был закрыт. В предвкушении праздника собирались люди, большинство из них ничего не знали о погибших подростках.

К шатру огненного иллюзиониста Антония и Густав подходили в компании стражей. Обезьяны нигде не было видно, леску украшали огненные лилии, на которые Антония смотрела с опаской.

Начальник отряда дал знак окружить шатёр, и внутрь Антония с Густавом зашли вдвоём. Иллюзионист готовился к представлению, проверял, правильно ли начерчены знаки на импровизированной сцене.

— Именем закона, вы арестованы по подозрению в убийстве! — прокричал Густав от входа, размахивая форменным значком.

Антония закатила глаза, настолько театрально у него это вышло, но останавливать не стала. А в следующую секунду на Густава сверху прыгнула механическая обезьяна, вцепилась в волосы, заверещала.

— Снежик, нет, нельзя, брось! — крикнул иллюзионист.

Антония почувствовала идущее от него желание сбежать и уверенность, что получится. Тайный ход? Магический трюк? Этого отряд задержания мог не предусмотреть, и Антония бросилась к сцене.

— Я никого не жёг и не убивал, и вы знаете, что я говорю правду! — это последнее, что услышала Антония, прежде чем её окружила стена огня.

Пламя поднялось выше человеческого роста, оно трещало и гудело, подступало со всех сторон. Антония упала на дощатый пол, сжалась. Шляпка укатилась в сторону, но Антония этого даже не заметила.

— …ония! Это иллюзия, слышишь? — Антония с трудом расслышала сквозь шум и поняла, что кричит. Её трясло.

Огонь не пытался подобраться ближе, не обжигал, доски под ним не обуглились. Антония зажмурилась, силясь убедить себя, что это обман.

— Антония, всё хорошо, огня нет, это фокус! Мы уже ищем, как отключить, — взволнованный голос Густава, приглушённый треском пламени, в этот раз раздался ближе.

Через минуту кто-то со знакомым эмоциональным рисунком постарался поставить её на ноги. Антония открыла глаза, убедилась, что пламя исчезло, и только после этого забрала свою шляпку у Густава. Сочувствующе посмотрела на царапины у него на лице.

— Спасибо. Где маг?

— Попытался уйти через чёрный ход, наши поймали его через три палатки и увезли в департамент на допрос. Обезьяну я сдул ветром и перестарался, её магический кристалл разбился, теперь она просто марионетка.

Антония надела шляпку, огляделась.

— Густав, сколько здесь человек?

— Пять. Мы с тобой и три стража, ищут новые улики, — осторожно, словно разговаривает с раненым или с ребёнком, ответил Густав.

— Я чувствую эмоции восьми. Позови ещё стражей, только тихо, — шепнула Антония.

Подмога прибыла быстро. Пошептавшись, они окружили тайник.

— Эй, мы знаем, что вы здесь! Выходите! — крикнула Антония, но ответа не получила. — Как хотите. Густав, можешь выдуть пару досок из-под сцены?

От напряжения Густав покачнулся. Щепки брызнули в разные стороны, осыпав стражей, Антонию и троих подростков.

— Так, ребята, больше вам ничего не угрожает. Выходите по одному. Вас осмотрит лекарь, дадите показания, и по домам, — скомандовал один из стражей.

— Они тут вообще-то добровольно, — фыркнула Антония.

— Да! А если мы не хотим по домам? — воинственно вздёрнула подбородок девушка. Со светлых волос слетел капюшон плаща, и в них запутались щепки.

— План тот же. К лекарю, в участок на допрос, а дальше решит комиссия по несовершеннолетним, — ответила Антония, из-под полы шляпки разглядывая школьников.

— Это ты виноват! Зачем утром пошёл смотреть на пепелище? — набросилась девушка на одного из парней.

— А чего вы вдвоём по площади шатались? — огрызнулся он.

Через полчаса подростки сидели в отдельных допросных комнатах. Лекари объявили их здоровыми, вручили по банке мази от синяков и ожогов и дали добро на беседу со следователями.