Рождественская мистерия - [14]

Элизабет удивленно посмотрела на мудреца. Она не могла целиком согласиться с тем, что спина верблюда похожа на только что увиденную башню-обсерваторию. Ей также показалось весьма сомнительным сравнение пустыни с шахматной доской.

Каспар несколько раз откашлялся.

— Башни-обсерватории, как правило, стоят совершенно неподвижно, и в этом их слабое место. Мне лично довелось видеть башню, которая простояла на одном и том же месте больше тысячи лет. Пожалуй, за столько лет стенам мог наскучить один и тот же обзор. С другой стороны, они перевидали множество поколений, и наверняка это сделало их мудрыми.

Элизабет кивнула в знак согласия, и это не прошло незамеченным для Каспара. Выразительным жестом он пресек возможное вмешательство других и продолжил свой рассказ, обращаясь к Элизабет;

— Существуют два пути достижения мудрости. Один из них — это путешествия по всему миру, что дает возможность увидеть многое из сотворенного Господом. Другой путь — пустить крепкие корни и внимательно наблюдать за происходящим вокруг, жаль только, что невозможно осуществить сразу и то и другое.

И снова Элизабет подивилась словам мудреца, на всякий случай в знак одобрения Элизабет захлопала в ладоши, и то же самое сделали ангел и пастух. Одобрение окружающих окрылило и самого Каспара, так что и он захлопал в ладоши, радуясь изреченной им мудрости.

Элизабет сделала для себя вывод: это здорово, когда тебе в голову приходят такие умные мысли, что другим хочется аплодировать тебе.

Кажется, священный царь понял, о чем она подумала. Он сказал:

— Выстраивать хитроумные парадоксы и жонглировать понятиями — это то же самое, что устраивать представления в цирке. Но я не имею в виду клоунаду или выступления дрессированных слонов — нет, я устраиваю своего рода цирк для ума. И, как в цирке, мне хочется обратиться к своим мыслям: «Благодарю всех клоунов и слонов за доставленное удовольствие».

Навин ударил посохом о брусчатую мостовую:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

Процессия вновь пришла в движение. Сначала овцы, потом пастух, затем мудрец; ангел и Элизабет замыкали шествие.

Они пересекли город, а потом отправились дальше через пригородные селения, через поля, где ветер волновал колосья ржи и пшеницы, и через тенистые лиственные леса. Элизабет убедилась, что Дания равнинная страна, хотя, конечно, она хорошо знала об этом. Особенно плоской эта страна казалась потому, что на глаза не попадалось ни одного высокого строения. А если что-то вдруг и возвышалось, то это непременно была церковь. Одна из многих. А все они были построены в честь младенца, который был когда-то рожден в Вифлееме.

Они увидели, как вдали заблестело море, и вскоре подошли к маленькому городку. Эфириил пояснил всем, что город называется Корсёр и расположен на берегу широкого морского пролива Большой Бельт — пролива между Зеландией и Фюном.

Завидев странную процессию, жители маленького городка буквально застывали на месте. Но испуг продолжался всего одно мгновение, потому что уже в следующую секунду наши странники перемещались на одну-две недели назад. И тогда на секунду они появлялись в поле зрения других людей, так что в те времена в городе шли постоянные разговоры об ангелах и всяких чудесах.

Навин указал на лодку, стоящую у берега.

— Придется воспользоваться этой лодкой, — сказал он.

— Поторопитесь. Скоро наступит тысяча шестисотый год от Рождества Христова.

И он тут же принялся загонять овец в лодку.

Элизабет не удержалась и спросила ангела, не будет ли это воровством. Но ангел напомнил Элизабет, что Иисусу пришлось взять чужого осла, чтобы въехать на нем в Иерусалим.

И вскоре они уже плыли по волнам Большого Бельта. Ангел греб одним веслом, а негритянский царь — другим. Волхву пришлось стараться вовсю, чтобы поспевать за Эфириилом.

Мама вошла в комнату Иоакима, чтобы посмотреть на календарь, а Иоаким совсем забыл, что он не должен ничего рассказывать о прочитанном на таинственных листочках.

Мама наклонилась над очередной картинкой.

— Наверное, это Вавилонская башня?

Иоаким замотал головой.

— Да нет же, это Круглая башня в Копенгагене.

Мама удивленно посмотрела на него.

— Кто рассказал тебе о ней?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Иоаким, подражая маме, ведь именно так она обычно говорила, когда не могла ответить на какой-нибудь вопрос. — Впрочем, такую башню совершенно невозможно использовать как ладью при игре в шахматы, потому что она все время стоит неподвижно на своем месте. И если кто-то постоянно находится в ней, то устает от одного и того же обзора. Но зато у человека обостряется внутренний взор, он обретает мудрость.

Мама всплеснула руками. Иоаким подумал, что это, вероятно, оттого, что он сказал нечто умное. Но вместо аплодисментов она только спросила:

— Иоаким, откуда ты берешь все это?

7 ДЕКАБРЯ

...Мы на небе всегда считали это

легким преувеличением...

Всю вторую половину дня Иоаким напряженно размышлял о негритянском царе Каспаре, о том, как он в Дании ожидал Элизабет, ангела Эфириила и пастуха Навина, которые должны были переправиться через Эресунн.

Как он узнал об их приходе? Может быть, у ангела Эфириила и царя Нубии был давний уговор о встрече здесь в 1699 году? Никак нельзя было предположить, что встреча их случайна. «Это один из нас», — произнес ангел, едва завидев темнокожего человека.