Рождённые волевыми - [3]

А Несси — это сказка о чудовище, которое живёт в озере между Маргандалором и Ткагарадой. Говорят, что когда-то оно было человеком, даже волевым воином… кажется, его звали Нессиар. Он был против войны между деревнями — тогда ещё они были городами — и пытался помирить извечных противников, но у него ничего не вышло, хорошо ещё хоть жив остался. И тогда он ушёл жить в лес, потому что не мог видеть, как люди уничтожают друг друга руками волевых, и поселился на берегу озера, а потом и вовсе решил жить в нём. Потому что его волевик принял его сторону и защитил его, дал возможность дышать под водой, а потом и вовсе превратил в чудовище. Эту сказку рассказывают всем, кто хочет влезть в это озеро, или всем, кто спрашивает, почему волевой не может касаться волевика. В конце концов, пусть волевик и разумен, воля его хозяина превыше его воли; но волевик — как лекарство с побочными эффектами. Примешь — и получишь дозу вредного вещества, то есть прикоснёшься — и расплатишься.

Кейн улыбался и молчал, а я начинала волноваться вместе с ним. Его волевик крутился вокруг запястья светящейся голубой лентой, и мне показалось, что он тоже переживает.

— Кейн, — позвала я. — У тебя всё хорошо?

Он перестал улыбаться, покачал головой. Теперь я заволновалась всерьёз. Он придвинулся ближе, не стесняясь того, что я даже не вылезла из-под одеяла, а он только что пришёл с рейда, в настолько запылённой униформе, что ни за что не догадаешься, что она на самом деле чёрного цвета. Он обнял меня, и я ощутила его запах, такой… неповторимый, каждый человек пахнет по-своему. У него это — одеколон, или что там используют мальчики для бритья, а ещё его одежда хранила запах средства для стирки, напоминавшего аромат первого снега, такое делает только его мама, ла Клара. Кейн обнимал меня, и это было так не по-дружески, так по-другому, что я растерялась.

— Не хорошо, — тихо сказал он. — У нас кое-что случилось во время рейда. Мы с Тэй нарвались на засаду, у нас чуть не взорвалась машина. Нас прикрыли, но я впервые понял по-настоящему, что… ну, могу не вернуться.

Я молчала, не знала, что сказать. Воображение моментально нарисовало картинку — как Кейн и Тэй ехали вместе ночью на огромном внедорожнике вдоль стены, окружавшей деревню. Как было темно, как ветки деревьев, обступавших дорогу, образовывали безумно узкий коридор. Фары освещают его на несколько метров вперёд, и если кто-то не вовремя выскочит, не сразу заметишь. Дальше воображение не работало, а Кейн не спешил рассказывать. Он вдруг заговорил о другом.

— Несс, я… Я тут кое-что понял, — невнятно сказал он, и прижал меня ещё крепче, а я вслушалась внимательнее, боясь пропустить его слова мимо ушей. — Я… я кое-что чувствую к тебе… то есть… В общем, я люблю тебя и хочу, чтобы ты об этом знала.

В тот момент у меня перехватило дыхание. Мне такого никто и никогда не говорил, кроме мамы, и, может быть, папы, я не помню. Это было так ново, так неожиданно, что я растерялась и не знала, что сказать. Но то, что было приятно — точно.

— Скажи хоть что-то, — тихо попросил Кейн.

— Я… я тут недавно дневники сожгла, — неожиданно для себя призналась я. — Потому что там на каждой странице твоё имя, и мне вдруг стало неуютно, как будто меня без тебя нет. Это, наверное, то же самое, да?

Он отстранился, посмотрел мне в глаза, и я впервые заметила, насколько он необычный и милый. У него русые волосы до плеч, и он всегда зачёсывал их назад; когда Даен отрастил такую же длину и сделал так же, я долго над ним смеялась. А Кейну эта длина очень шла. Он вообще был очень симпатичный — серо-голубые глаза светились улыбкой, на щеках появилась щетина. Кейн всегда брился вовремя, и я впервые видела его в таком виде. Хотелось коснуться его, ощутить, что это такое. Только я побоялась — я ещё не совсем понимала, что это значит: любовь.

— Наверное, — Кейн улыбнулся. С улицы потянуло сквозняком, между занавесок в комнату проскользнул луч света, осветил Кейна, и он сам как будто осветился изнутри. Он взял меня за руку, сжал её. — Если честно, в моих дневниках тоже часто встречается твоё имя, только я их не сжигал. — Он усмехнулся. — Значит, ты…

Он замялся.

— Да, — я не удержалась и заулыбалась. — Наверное… наверное, я тоже.

— Тогда я могу спать спокойно, — он рассмеялся. — И, если честно, это сейчас очень кстати, я устал. Ты не возражаешь?..

— Я? Да… то есть, нет… то есть, да, иди, отдыхай, — промямлила я.

Кейн выпустил мою руку, поднялся на ноги. Опустил взгляд, неловко отряхнул пыль с костюма, затем замер на мгновение и махнул рукой.

— Извини, что я вот так… такой… вот, — неловко сказал он. — Ну… я пойду? Увидимся ещё сегодня?

— Ага, — кивнула я, отвечая на оба вопроса сразу.

Он кивнул в ответ и вышел из комнаты, а я машинально оглянулась на то место, где он только что сидел. Да уж. Я сразу поняла, что он имел в виду — на белой простыне и пододеяльнике остались пыльные следы. Плохо понимая, что делаю, я обняла испачканное одеяло и зажмурилась.

Но, если честно, я взялась за ручку и дневник не из-за Кейна. Да, лучшие друзья не каждый день признаются в любви, и ты не каждый день понимаешь, что можешь быть влюблена. Просто именно после этого случилось что-то, о чём я боюсь рассказывать даже маме, а потому пишу сюда.