Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - [42]
Другой модисткой, пользовавшейся всеобщей симпатией, была «маленькая Эвлалия», кроме того, артистки театра и Оперы приписывали себе авторство некоторых творений в области одежды. Анрион, популярный драматург того времени, приводит письмо некой актрисы по прозвищу Душистый Горошек, из которого мы узнаем, что два комитета щеголих решили издавать газету о революции в моде. Эта газета, продолжавшая журнал «Мода», редактируемый Лебреном, не исчезла, по ее словам, только потому, что мода порвала со вкусом и была оживлена Александриной и танцовщицами Оперы. Прежде неизвестным торговцам модными изделиями удалось на этот раз создать себе имя. Мария Тейлар, торговка бельем, до революции державшая магазин «У Золотого павильона» в Пале-Рояль, взлетела выше звезд именно благодаря соблазнительной рекламе, которая могла бы поспорить с образцами сегодняшнего женского кокетства. Она представлялась «автором оригинальных платьев», которые «уменьшают талию, делая ее очень тонкой, и создают на спине нужные изгибы». В 1798 году она снова вышла замуж, стала гражданкой Лисфран и была представлена газетой «Месяц» как «соперница, возможно торжествующая, знаменитой в прежние времена Розы Бертен».
Многие из этих новых коммерсантов исчезнут так же быстро, как и возникли, но они, бесспорно, заложили основы будущей профессиональной репутации времен Консульства и Империи.
Так, сообщают о некой мадемуазель Деспо с улицы Граммона, и, как обычно, хроникеры того времени делают сравнения с Бертен: «И что за важность Империя, господа, лишь бы волосы лежали волнами, Гарки был открыт и продавался бы драп ярко-синего цвета! Все к лучшему в Государстве, где можно найти очки. Больше нет террора; носят одежду квадратного силуэта.
Больше не гильотинируют. Все улучшается — разве у нас нет магазина мадемуазель Деспо? Эта Деспо — редкое дарование. О, сколько разнообразия… Три разных головных убора для среды, четверга и пятницы! Это Микеланджело среди торговок модными изделиями; мадам Бертен рядом с ней была бы просто Калло»[146].
Наперекор всем невзгодам мадемуазель Бертен остается эталонным образцом: сравняться или превзойти великую модистку — вот основная цель! Но настанет время Империи, и снова будет главенствовать единственное имя — то, которое связано с императрицей.
Глава XIX. Роза уходит
Кто во время Директории продолжал посещать «Великий Могол»? Старые элегантные парижанки, одетые по последней моде, время от времени все еще верные прежние клиентки, которые более искали там воспоминаний об ушедших временах, чем новую моду, и уходили, приобретя какие-нибудь безделушки, чтобы не огорчать почтенную хозяйку.
Так поступала и графиня Дилон де ла Тур-дю-Пэн Гуверне, которая в этот сентябрьский день 1797 года старательно скрывала от Розы, что теперь она одевалась у мадемуазель Госсе, около Одеона.
В этой ситуации мадемуазель Бертен сосредоточилась на своей заграничной клиентуре. Даже после Революции в своих счетах она продолжала называть себя «модистка королевы», и если во Франции это звучало провокационно, то за границей было коммерчески перспективно. В 1797 году, после смерти российской императрицы Екатерины II, ее сын Павел I занял российский трон, и его супруга великая княгиня Мария Федоровна стала российской императрицей. Модистка была в восторге, ведь она одевала ее десять лет! Разумеется, это было задолго до того, как Франция гильотинировала свою королевскую чету, и Павел Петрович, постоянно опасаясь за собственную жизнь, еще не был одержим видением крови, которое заставляло его впоследствии отвергать все французское.
Мария Федоровна не могла не учитывать антипатию своего августейшего супруга, и надежды мадемуазель Бертен развеялись.
К тому же ее цены оставались чрезвычайно высокими: Роза «застряла» в прошлом, так и не изжив траур по своему положению королевской модистки, перед которой все заискивали при старом режиме. Господин Бернар, ее торговый партнер в Испании, писал ей в 1801 году: «…Я не смог продать мантильи ввиду их цен, которые всем показались чрезмерными.
Я бы продал платья в турецком стиле „мамелюки“, если бы они не были столь дорогими. Хотелось бы попросить вас это как-то уладить, иначе будет вообще невозможно что-либо продать…»
Роза проигнорировала эти тревожные сигналы, и Бернар отослал ей обратно изделия, которые не смог продать: египетское платье, греческое платье, мамелюк, итальянские и турецкие шали… Опасаясь гнева мадемуазель, он заверял ее: «Умоляю вас поверить, что я сделал все, что мог, и желал всем сердцем, чтобы дела шли лучше».
Во времена Консульства некогда могущественная модистка совсем растеряла свою былую славу в глазах французов. Однако у мадемуазель Бертен еще оставалась часть персонала: верная мадам Вешар, мадам Полин, мадам Буше-Испанка и некоторые другие мастерицы. Она также не утратила свого здравого смысла. Фани Берни, которая в течение пяти лет была молодой компаньонкой королевы Англии, пишет в 1802 году: «По приезде в Париж я отправилась к мадемуазель Бертен. Рассмотрев мою одежду, она воскликнула: „Вы ни в коем случае не можете носить это в Париже! Вас не должны видеть в таком наряде, вас сочтут диковинкой! Три нижние юбки! Никто теперь не носит больше одной. Корсет? Больше не носят даже эластичного пояса. Английская рубашка? Теперь никто больше не носит обыкновенных рубашек“. И так далее! Одним словом, мои вещи выглядели ужасно старомодными и смехотворно деревенскими, но, вынужденная отказаться (из-за отсутствия средств) от появления в самом высшем свете одетой, как парижанка, я довольствовалась тем, что выглядела как дикарка-англичанка»
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Перед вами своеобразный учебник по истории моды. Анни Латур внесла значительный вклад в сферу Высокой парижской моды, секреты которой она раскрывает в этой книге. Узнаваемый с первого взгляда почерк прославленных парижских кутюрье выработался, по мнению автора, под действием колдовского очарования Парижа, благодаря наследию великих художественных и технических традиций Франции. Латур начинает историю с Марии Антуанетты и ее «министра моды» Розы Бертэн. На протяжении всех лет после Французской революции в каждый период колдовали свои волшебники моды, среди них – Луи Ипполит Леруа, портной, одевавший Жозефину; целая династия Вортов; Жак Дусе; сделавший революцию Поль Пуаре; наконец, более близкие автору по времени – Люсьен Лелонг, Мадлен Вионне, Маги Руфф, Жанна Ланвен, Коко Шанель, Эльза Скиапарелли, Жак Фат, Кристиан Диор, Юбер де Живанши и др.
Из всех женских профессий – профессия манекенщицы в сегодняшней России, на наш взгляд – самая манящая для юных созданий. Тысячи, сотни тысяч юных дев, живущих в больших и малых городках бескрайней России, думают всерьез о подобной карьере. Пределом мечтаний многих бывает победа на конкурсе красоты, контракт с маленьким модельным агентством. Ну а потом?Блистательные мемуары знаменитых парижских манекенщиц середины ХХ века Пралин и Фредди станут гидом, настольной книгой для тех, кто мечтал о подобной карьере, но не сделал ее; для тех, кто мыслил себя красавицей, но не был оценен по заслугам; для тех, кто мечтал жить в Париже, но не сумел; и для всех, кто любит моду! Ее тайны, загадки, закулисье этой гламурной индустрии, которую французы окрестили haute couture.
Клео де Мерод (1875–1966) — французская балерина, танцевала в парижской Опере, Folies Bergère, выступала в Гамбурге, Берлине, Санкт-Петербурге, Москве, Будапеште, Нью-Йорке. Танцовщица отличалась редкой красотой, сделавшей ее любимой моделью многих художников, скульпторов и фотографов того времени. Ее писали Дега, Тулуз-Лотрек, Больдини, Каульбах, Ленбах, фотографировали Ройтлингер и Надар, почтовые открытки с ее изображениями были чрезвычайно популярны в конце XIX — начале XX веков. В 1896 году авторитетный журнал L'Illustration избрал ее королевой красоты из 130 современных красавиц. В этой книге читатель познакомится с мемуарами этой звезды эпохи belle époque. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Ив Сен-Лоран, расцвет карьеры которого пришелся на вторую половину XX века, принадлежит к плеяде самых влиятельных дизайнеров мира. Несмотря на то что слава Сен-Лорана была интернациональной, центром его творчества неизменно оставались Париж и Марракеш. Его творчество — одна из самых ярких вех Высокой моды, а логотип YSL существует до сих пор. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.