Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - [40]
Мадемуазель Бертен покинула Лондон. Она написала княгине Голицыной: «Мне сильно не повезло с революцией», а также: «Моя жизнь — это долгая агония». По крайней мере, ей удалось сохранить жизнь. Ее знакомец, Жан Франсуа Отье, один из Леонаров, парикмахер королевы, был осужден как соучастник заговора и казнен 7 термидора II года, похоронен в Пикпюсе.
Его брат, Алексис Леонар, приятель Розы Бертен, вернулся из эмиграции в России только после Реставрации. Он был назначен лакеем старшего из братьев короля и проработал до конца своей жизни главным распорядителем похоронного бюро. Александр Дюма упомянул его в своем очерке «Людовик XV и его двор» (1849). Умер он в 1820 году и был препровожден с большой торжественностью в свой последний приют в самой красивой карете похоронной службы.
Глава XVIII. Послужной список
Когда в феврале 1795 года модистка королевы вернулась в Париж, эпоха опасностей миновала. В общественные места вернулись смех, праздники и балы. Вся столица нервно танцевала, чтобы освободиться от еще не изжитых страхов, и каждый осознавал свою удачу под звуки кларнетов и тамбуринов. На улице Ришелье отовсюду доносились кадрили и ригодоны[134].
Чтобы поправить свое финансовое положение, мадемуазель Бертен сдала внаем часть «Великого Могола» неаполитанскому мороженщику Гарки, который задумал превратить это помещение в «Фраскати», как в Неаполе. Общепризнанный роялист, Гарки превратил его в популярное место встреч золотой молодежи Термидора, которых называли «щеголями».
Отчасти они были выходцами из мира ее бутика: мальчики-торговцы, коммивояжеры или мелкие купцы. Эти щеголи, молодезь выссего занра, отличались своей привычкой глотать гласные и манерно сюсюкать; они считали себя героями дня, одевались невероятно неестественно, носили штаны в обтяжку, монокль, жесткий воротник и огромный «зеленый галстук», так называемый золотушный. Эта «ходячая мода», «чудо вкуса», щеголи в «сюртуке, квадратном как четыре доски», обеспокоенные тем, насколько увеличилась ширина костюма за две недели, чередой приходили к Гарки, чтобы посоветоваться друг с другом о вечернем туалете. Поскольку они считали себя умными людьми, они обменивались впечатлениями о последних увиденных театральных постановках.
В этих восхитительных одеяниях щеголи шатались в доме Розы Бертен. «Французский курьер» от 21 августа 1795 года так описывал это место: «…Радостный гомон, взрывы смеха, это золото, эти бриллианты, эти элегантные наряды, эти лица, пышущие здоровьем, продемонстрируют вам типичных представителей маленьких Крёзов. Пойдите, обязательно пойдите к мороженщику Гарки, там находится школа хорошего тона и прекрасных манер». В той же газете за 1 октября 1795 года вы найдете такой пассаж: «Кто не занял место у Гарки, тот глупец; кто не едет в Кобленц[135], тот террорист». В самом деле, эта манера одеваться очень странно, по которой безошибочно можно узнать щеголей, вначале являлась в большей степени политическим символом веры, чем фантазией моды.
Их костюм служил сигналом, политической декларацией: если на одежде семнадцать пуговиц, это напоминание о Людовике XVII, а прическа «собачьи уши», когда волосы спускались вниз вдоль висков, а сзади были приподняты под согнутый гребень, образуя шиньон, имитировала прическу осужденных, идущих на гильотину. У Гарки, между двумя стаканчиками, щеголи предавались игре в бильярд, сообщали друг другу новости и обсуждали текущие политические события.
В действительности это были подростки 1789 года, ставшие политической движущей силой и инструментом реакции, которых термидорианцы использовали для обуздания революционных якобинцев. В эти решающие для Франции годы они, при поддержке термидорианского Конвента, держали их на привилегированном положении, и в Париже часто происходили стычки между санкюлотами и щеголями, которые спорили о власти ударами свинцовых дубинок, в то время как на юге Франции свирепствовал террор, впоследствии названный белым[136]. «Золоченые животы, прекрасные ляжки» два года били «грязные задницы» под доброжелательные взгляды термидорианцев, вплоть до взрыва в прериале[137] III года, который ознаменовал поражение санкюлотов. После оттеснения якобинцев золотая молодежь стала не нужной Национальному конвенту и была сметена с политической сцены пушками Бонапарта 5 октября 1795 года во время Вандемьерского мятежа[138]. Гарки, участвовавший в мятеже, был ранен в ногу.
После поражения эти молодые люди погрязли в обычной светской жизни и заботах о туалетах. Соседство такого заведения, как кафе Гарки, было для мадемуазель Бертен большой удачей, потому что за щеголями последовала вереница щеголих, этаких «нимф и сильфид», чьи воздушные одежды прикрывали от любопытного глаза самые тайные прелести.
Розе Бертен тогда было около пятидесяти лет, и она чувствовала себя ежедневно погруженной в атмосферу, благоприятную для художественного творчества. Но сохранила ли она умение выражать модой устремления момента? И чем ей обязаны наряды щеголих?
Преобразование женского костюма, начавшееся в 1789 году, в течение 1795 года закончилось. Турнюр исчез, талия в платьях поднималась с каждым месяцем все выше, «до самого затылка», как писала газета «Французский курьер», — в действительности до основания груди под корсажем «занавесочкой». С этими туалетами прямых линий, знакомым нам по рисункам Л. Исабея
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Перед вами своеобразный учебник по истории моды. Анни Латур внесла значительный вклад в сферу Высокой парижской моды, секреты которой она раскрывает в этой книге. Узнаваемый с первого взгляда почерк прославленных парижских кутюрье выработался, по мнению автора, под действием колдовского очарования Парижа, благодаря наследию великих художественных и технических традиций Франции. Латур начинает историю с Марии Антуанетты и ее «министра моды» Розы Бертэн. На протяжении всех лет после Французской революции в каждый период колдовали свои волшебники моды, среди них – Луи Ипполит Леруа, портной, одевавший Жозефину; целая династия Вортов; Жак Дусе; сделавший революцию Поль Пуаре; наконец, более близкие автору по времени – Люсьен Лелонг, Мадлен Вионне, Маги Руфф, Жанна Ланвен, Коко Шанель, Эльза Скиапарелли, Жак Фат, Кристиан Диор, Юбер де Живанши и др.
Из всех женских профессий – профессия манекенщицы в сегодняшней России, на наш взгляд – самая манящая для юных созданий. Тысячи, сотни тысяч юных дев, живущих в больших и малых городках бескрайней России, думают всерьез о подобной карьере. Пределом мечтаний многих бывает победа на конкурсе красоты, контракт с маленьким модельным агентством. Ну а потом?Блистательные мемуары знаменитых парижских манекенщиц середины ХХ века Пралин и Фредди станут гидом, настольной книгой для тех, кто мечтал о подобной карьере, но не сделал ее; для тех, кто мыслил себя красавицей, но не был оценен по заслугам; для тех, кто мечтал жить в Париже, но не сумел; и для всех, кто любит моду! Ее тайны, загадки, закулисье этой гламурной индустрии, которую французы окрестили haute couture.
Клео де Мерод (1875–1966) — французская балерина, танцевала в парижской Опере, Folies Bergère, выступала в Гамбурге, Берлине, Санкт-Петербурге, Москве, Будапеште, Нью-Йорке. Танцовщица отличалась редкой красотой, сделавшей ее любимой моделью многих художников, скульпторов и фотографов того времени. Ее писали Дега, Тулуз-Лотрек, Больдини, Каульбах, Ленбах, фотографировали Ройтлингер и Надар, почтовые открытки с ее изображениями были чрезвычайно популярны в конце XIX — начале XX веков. В 1896 году авторитетный журнал L'Illustration избрал ее королевой красоты из 130 современных красавиц. В этой книге читатель познакомится с мемуарами этой звезды эпохи belle époque. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Ив Сен-Лоран, расцвет карьеры которого пришелся на вторую половину XX века, принадлежит к плеяде самых влиятельных дизайнеров мира. Несмотря на то что слава Сен-Лорана была интернациональной, центром его творчества неизменно оставались Париж и Марракеш. Его творчество — одна из самых ярких вех Высокой моды, а логотип YSL существует до сих пор. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.