Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - [43]

Шрифт
Интервал

.


Платье по моде 1802 года


Платья по моде 1805 года


В марте того же года во время путешествия в Париж другая англичанка, Мэри Берри, менее скромная и находящаяся в курсе светских условностей, рассказывала, как они вместе с подругой отправились к некоему Леруа, который тогда стал, так сказать, парижской «мадемуазель Бертен»: «Он живет в нижнем этаже восхитительного особняка на улице Ришелье, теперешняя улица Закона. Леруа был очень вежлив и совсем не нахален, как нам его охарактеризовали; но если и было у него что-либо красивое, он не показал нам ничего, что я захотела бы носить, и обращался с нами как с иностранными дамами. Его вещи не были ни слишком оригинальными, ни слишком молодежными, но было в них что-то вульгарное. Миссис Деймер заказала шляпу за два луидора по модели другой шляпы, сделанной полностью из кружев стоимостью шестьдесят два луидора.

Обстановка у Леруа была крайне элегантная: пурпурные занавеси, задрапированные на античный манер, с большой оранжевой бахромой, стулья из красного дерева, такой же расцветки»[148]. Вот вам и Луи Ипполит Леруа, чье имя вскоре сравняется с «божественной Бертен», столь же талантливый, столь же изобретательный, столь же влиятельный, такой же сенсационный, создатель костюмированной памяти Жозефины, ставший для нее тем, кем была Роза Бертен для Марии Антуанетты.

Установление Империи в 1804 году ознаменовалось бесповоротным прекращением всей деятельности Розы Бертен. При приближении коронации Наполеона торговля модными изделиями в Париже испытала небывалый подъем, и туалетная комната императрицы стала целью многочисленных конкурентов подобно тому, как кабинет императора стал мишенью всех честолюбцев. Во дворце все пришло в движение, но в «Великом Моголе» царила тишина. Роза поняла, что для нее нет места, и ретировалась. Она уступила свое дело племянникам: инвалиду Клоду Шарлеманю, который «мог передвигаться только в повозке», и Николя, только что возвратившемуся из девятилетней военной кампании.

Вскоре магазин пришел полностью в упадок. Создательница моды Марии Антуанетты оказалась свидетельницей триумфа Леруа, официального поставщика модных изделий женскому двору при Наполеоне. Ирония судьбы: именно мадемуазель Бертен во времена Старого режима заметила двенадцатилетнего мальчика, работавшего парикмахером в Опере, где его отец был рабочим сцены, и таким образом стала его крестной матерью в профессии.

Начиная с Леруа, в моде стали заправлять мужчины. Именно он вышел на авансцену высокой парижской моды, той сферы, которой было предназначено большое будущее и в которой отныне станут главенствовать мужчины. Следующим крупным именем в мире моды стал англичанин Ворт, великий Ворт, который будет одевать императрицу Евгению и женский двор Наполеона III[149].

Казалось, Роза Бертен смогла бы вернуть себе прежнее влияние, а не быть просто оттесненной со сцены. Жозефина выбрала мадам Кампен, первую горничную Марии Антуанетты, в воспитательницы своей дочери Гортензии де Богарне.

Некоторым поставщикам Марии Антуанетты удалось благополучно преодолеть тяготы революции, и они продолжали работать на двор Ее Величества императрицы и самые высшие слои общества. Таковыми, например, были Ленорман, крупный торговец шелком, или мадемуазель Дюбюкуа, торговка коврами.


Портрет Жозефины Богарне. Фрагмент. Худ. Ф. Массо, ок. 1812 года


Счета Жозефины свидетельствуют, что по крайней мере один раз она переступила порог «Великого Могола», чтобы купить кое-какие безделушки, но этим все и ограничилось.

Почему Розу постига столь жалкая участь? Да потому, что она более чем кто-либо напоминала о Марии Антуанетте! Это дало повод одному из ее друзей высказаться так: «Если бы вы были менее связаны с королевой, то вам не пришлось бы спасаться от народного гнева, (…) и те из ваших собратьев, кто остался в своей стране, могли бы, видя ваше бегство, сказать своему товарищу подобно мулу из басни: „Ты был бы от беды избавлен, будь ты, как я, лишь мельника слугой“»[150].

Мадемуазель Бертен уже при жизни стала темой для пересудов.

Некий труд под названием «Разговоры, услышанные в Лондоне, послужившие эпизодом для истории великой королевы», чьим персонажем стала Роза, был опубликован в 1807 году, еще при ее жизни. Позже, в 1824 году, ей приписывались мемуары, которых она никогда не писала. Роза перестроила свою жизнь, удалилась в Эпиней и доживала там свой век. Она сохранила маленькую лошадку караковой[151] масти «неопределенного» возраста, которая возила ее в годы ее великолепия, а теперь отдыхала рядом с «маленькой коричневой арабской кобылкой». Поблизости в конюшне были убраны «старая двухколесная коляска» и «старый кабриолет на двух колесах», а также «маленький двухместный шарабан» поновее и другой, четырехместный.

В Париже у мадемуазель Бертен было всего-навсего «две старые шляпы», а в Эпинее — ни шляпы, ни чепца. Неужели эта «королева головного убора» ходила с непокрытой головой?

Бывшая модистка Марии Антуанетты теперь носила до смешного дешевые платья, всего по 6 ливров — наступала старость с ее немощами и болезнями, и Розе уже было не до кокетства. Весь ее дом в Эпинее был обвешан картинами, по большей части портретами персон прежнего двора. Около тысячи клиентов модистки, выставляя напоказ ее наряды, смотрели на гостя из позолоченных деревянных рам — выходит, мадемуазель Бертен жила в окружении своих воспоминаний.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Я – Кутюрье. Кристиан Диор и Я

Прошло семь десятилетий со дня показа первой коллекции Дома Кристиана Диора, которую знаменитая Кармель Сноу, в те времена – главный редактор Harper's Bazaar, окрестила new look – «новый образ», а публика назвала «бомбой Диора». Не многим домам моды, точнее – практически ни одному, не удавалось стать «классиком» в день своего рождения. С Домом Кристиана Диора, распахнувшим свои двери на одной из элегантнейших парижских улиц – авеню Монтеня, произошло именно так. Есть дома старше, есть более молодые, но с могуществом имени «Кристиан Диор» тягаться невозможно.


Тайны парижских манекенщиц

Из всех женских профессий – профессия манекенщицы в сегодняшней России, на наш взгляд – самая манящая для юных созданий. Тысячи, сотни тысяч юных дев, живущих в больших и малых городках бескрайней России, думают всерьез о подобной карьере. Пределом мечтаний многих бывает победа на конкурсе красоты, контракт с маленьким модельным агентством. Ну а потом?Блистательные мемуары знаменитых парижских манекенщиц середины ХХ века Пралин и Фредди станут гидом, настольной книгой для тех, кто мечтал о подобной карьере, но не сделал ее; для тех, кто мыслил себя красавицей, но не был оценен по заслугам; для тех, кто мечтал жить в Париже, но не сумел; и для всех, кто любит моду! Ее тайны, загадки, закулисье этой гламурной индустрии, которую французы окрестили haute couture.


Ив Сен-Лоран

Ив Сен-Лоран, расцвет карьеры которого пришелся на вторую половину XX века, принадлежит к плеяде самых влиятельных дизайнеров мира. Несмотря на то что слава Сен-Лорана была интернациональной, центром его творчества неизменно оставались Париж и Марракеш. Его творчество — одна из самых ярких вех Высокой моды, а логотип YSL существует до сих пор. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Балет моей жизни

Клео де Мерод (1875–1966) — французская балерина, танцевала в парижской Опере, Folies Bergère, выступала в Гамбурге, Берлине, Санкт-Петербурге, Москве, Будапеште, Нью-Йорке. Танцовщица отличалась редкой красотой, сделавшей ее любимой моделью многих художников, скульпторов и фотографов того времени. Ее писали Дега, Тулуз-Лотрек, Больдини, Каульбах, Ленбах, фотографировали Ройтлингер и Надар, почтовые открытки с ее изображениями были чрезвычайно популярны в конце XIX — начале XX веков. В 1896 году авторитетный журнал L'Illustration избрал ее королевой красоты из 130 современных красавиц. В этой книге читатель познакомится с мемуарами этой звезды эпохи belle époque. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.