Россия за рубежом - [34]

. В Харбине сложилось несколько иное положение, поскольку никто из эмигрантов не мог и не хотел посылать своих детей в китайские школы. Там были учебные заведения всех трех ступеней. Позднее появилась английская школа, куда поступило немало детей эмигрантов. Учитывая создавшуюся в 30-е гг. угрозу войны и необходимость переезда из Маньчжурии, а англоговорящий мир представлялся единственно возможным местом переселения, английские и американские школы привлекали эмигрантов.

Помимо открытых светских школ существовало некоторое количество частных пансионов, подобных дореволюционным кадетским корпусам для юношей или институтам благородных девиц. Несколько таких учебных заведений существовало в Югославии. Насколько я смог понять из доступных мне источников, подобные школы охватывали небольшое число учащихся и нигде, кроме Югославии, не играли важной роли в Русском Зарубежье. Лишь немногие выпускники кадетских корпусов поступали на военную или государственную службу Югославии.

Если учесть трудности демографического, финансового и социального порядка, с которыми сталкивались основанные эмигрантами средние школы, резкое сокращение числа школ и учащихся, произошедшее за два десятилетия, не покажется странным. Насколько мне известно, накануне второй мировой войны во Франции остался только один русский лицей, русские гимназии в Берлине и в Чехословакии к тому времени уже прекратили свое существование. В приграничных государствах число русских школ существенным образом уменьшилось в результате дискриминации, которой подвергались национальные меньшинства. Те семьи, которые хотели, чтобы их дети сохранили русское культурное наследство, должны были искать иные, внешкольные способы обучения. Самым простым и доступным средством было посещение факультативных курсов, основанных в рамках местной школьной системы, но работавших после основных занятий, там преподавались «русские дисциплины». Так было, например, во Франции. Некоторые школы, главным образом парижские, организовывали преподавание «русских» предметов по четвергам — в день, свободный от уроков во Франции еще начиная с 1905 г.; здесь ученики получали религиозное образование. На таких курсах преподавали учителя и ученые-эмигранты, специально приглашенные властями, например П. Е. Ковалевский, Ф. Ростовцев, Т. Рафальская¹³.

Наконец, были индивидуальные занятия с преподавателями. Многие дети эмигрантов, особенно в крупных центрах диаспоры, обучались русскому языку, литературе, иногда также и истории у ученых-эмигрантов, для которых подобные частные уроки являлись дополнительным подспорьем к их скудному заработку. Иногда уроки давал кто-то из хорошо образованных членов семьи или из числа знакомых. Иногда несколько семей, объединившись, нанимали учителя, который преподавал их детям «русские» предметы. Успех подобных занятий зависел в основном от способностей преподавателя. Так, профессор Н. Струве и автор этих строк с благодарностью вспоминают познавательные уроки К. В. Мочульского. Он был не только выдающимся литературоведом, но и увлеченным, одаренным преподавателем, который в процессе учебы стимулировал и моральное, и интеллектуальное развитие ученика. Конечно, достоинства русской литературы облегчали его задачу. Даже обстановка, в которой проходили эти уроки, располагала к этому: он жил в небольшой комнатке для прислуги на верхнем этаже многоквартирного дома в скромном парижском районе (15-й округ). Поднявшись до самого верха лестницы, мы попадали в маленькую комнатку, все стены которой были уставлены полками с книгами — русской, французской, итальянской классикой. В красном углу под иконой висели пара живописных миниатюр и несколько семейных фотографий. Сразу было видно, что это жилище человека, целиком погруженного в мир мысли и чистого в своей вере.

Несколько иначе были организованы русские курсы для детей в Праге, где преподавались русский язык и литература, основы истории, географии и религии. Это было кооперативное учреждение, и штат преподавателей нанимали родители. В Париже, в помещении штаба Русского христианского студенческого движения на бульваре Монпарнас, с помощью ИМКА были основаны курсы наподобие воскресной школы. Дети эмигрантов, объединенные в группы по возрасту, собирались здесь, чтобы слушать и читать самим произведения русской литературы, посещали лекции и проводили дискуссии на литературные и исторические темы. Они устраивали также музыкальные концерты и театральные постановки по произведениям русской классики¹⁴.

Если главной задачей начального и среднего образования в эмиграции было сохранение и передача молодому поколению наследия русской культуры, то цель основанных Русским Зарубежьем высших учебных заведений состояла в подготовке учащихся к активной деятельности на благо общества в освобожденной России. Эта цель предполагала также продолжение творческой деятельности, развития русской культуры и науки, столь жестоко и резко прерванного революцией и советским режимом в начале 20-х гг. Ученые-эмигранты понимали, что их обязанностью было развивать достижения русского Серебряного века (примерно 1900 —