Россия за рубежом - [32]

Современные практика и теория образования были нацелены на развитие характера индивидуума, его инициативы, предоставляя ему свободу и развивая ответственность. Результаты особенно ярко проявились в США, где среди молодежи наблюдались, разумеется, более глубокие региональные и социальные различия, чем это было в старой Европе. В США и в меньшей степени в Германии были особенно популярны и многочисленны молодежные религиозные, главным образом христианские, организации, целью которых было развитие личности. Примером такой организации, получившей распространение в разных странах, являются скауты. Это движение не пользовалось заметной популярностью в дореволюционной России, однако получило распространение в эмиграции. Движение бойскаутов, как полагали, развивало в детях именно те качества, которых так не хватало России в годы великих испытаний войной и революцией. В большей степени, чем организации скаутов, эмигрантов привлекало чешское спортивное движение «соколов». Прежде всего, это движение носило отчетливую славянскую и патриотическую направленность, способно было возродить основы славянского единства, что было бы весьма полезным для России после предрекаемого всеми скорого падения большевистского режима. Группы «соколов» создавались русскими эмигрантами не только в Чехословакии, но также в Королевстве СХС, Германии и Франции. Летние лагеря и ежегодные слеты давали возможность молодым людям проводить лето с пользой для здоровья, знакомиться друг с другом и готовиться к активной самостоятельной жизни.

Пристальное внимание эмиграции привлекала еще одна юношеская организация — германское Jugendbewegung². Особенно привлекательными казались его идеализм и дух национализма, тем более что они были поставлены на службу социальным преобразованиям и восстановлению побежденной Германии. «Экологическая» направленность этого движения (стремление жить в чистой природной среде) вызывала ностальгические воспоминания о жизни в русской деревне и соответствовала настроениям изгнанников, ютящихся в чужих больших, грязных и уродливых городах. В любом случае, не подлежит сомнению, что в опыте Jugendbewegung искали то, что могло бы оказаться полезным эмигрантам после их ожидаемого возвращения на родину. Сходные устремления лежали в основе деятельности ИМКА в Соединенных Штатах с той лишь разницей, что эта организация носила отчетливо религиозный, христианский характер, а экологические моменты были выражены менее ярко. ИМКА роднила с Jugendbewegung идея служения обществу, хотя для нее не были характерны присущие последнему романтико-идеалистические, творческие и националистические настроения, идущие вразрез со здравым прагматизмом американского протестантизма. Результаты активной и целеустремленной деятельности ИМКА не могли остаться не замеченными русскими эмигрантами, которые прямо или косвенно сталкивались с ее работой среди военнопленных, беженцев-студентов или во время борьбы с голодом. Вдохновляясь этими примерами и получая щедрую материальную поддержку от Европейского секретариата ИМКА, Русское христианское студенческое движение в начале 20-х гг. развернуло деятельность, основанную на западных образцах, но ориентированную на ценности православия. Поскольку цели и идеалы этого движения носили по преимуществу религиозный характер, подробнее его деятельность мы рассмотрим в главе, посвященной церкви и религиозной жизни в Русском Зарубежье.

Основная цель усилий, предпринимаемых эмигрантами в области образования, состояла в том, чтобы сохранить «русскость» детей, воспитывая в них самостоятельность, отвагу и энергию, необходимые для того, чтобы справиться с трудностями жизни в эмиграции. В этом смысле цели образования в эмиграции разительно отличались от пассивности, дисциплинированности и преданности властям, насаждавшихся в дореволюционной школе. Парадоксально, что в первые годы советской власти прогрессивная школа и движение пионеров откликнулись на сходные потребности в воспитании инициативы и самостоятельности с той лишь разницей, что, как часто бывало в Советской России, идеализм и инициатива отдельных людей были подавлены бюрократическим тоталитаризмом.

С самого момента своего возникновения русская диаспора организовала свои школы и основала Ассоциацию учителей-эмигрантов, которая должна была содействовать распространению информации, разработке и изучению методов воспитания как в теоретическом, так и в практическом плане. На проводимые Ассоциацией конференции, ставшие местом обмена информацией и опытом, собирались представители учителей-эмигрантов из всех стран, где проживали русские беженцы. Они обсуждали основные проблемы в области образования. Например, в вопросе об орфографии Ассоциация после бурных дебатов высказалась за то, чтобы оставить свободу выбора за каждой школой. Ассоциация выпускала журнал и информационные бюллетени, знакомившие с жизнью русской школы за рубежом, ее организацией, учениками и преподавателями, основными целями и задачами, а также ее взаимоотношениями с органами образования в странах, принявших эмиграцию. Наряду с этой информацией публиковались дискуссионные материалы по теоретическим вопросам и статьи, описывавшие и анализировавшие опыт и практические достижения системы образования за рубежом, особенно результаты нововведений и экспериментов. Наконец, примечательно, что журнал и бюллетени Ассоциации помещали подробную и критическую, но не исключительно негативную информацию об образовании в Советской России. Разумеется, радикальные и анархические тенденции в ранней практике советской школы, в особенности отсутствие дисциплины и чрезмерная политизация, безоговорочно осуждались. Но по мере того как советская школа преодолевала трудности организационного периода, вводя более строгую дисциплину и возвращаясь к изучению традиционных предметов, эти публикации способствовали переоценке, а зачастую и признанию советской политики в воспитании молодежи и развитии русской культуры