Россия на перепутье. Историко-публицистическая трилогия - [68]

Основа советской системы организации науки была заложена уже в 1918 г. Она продолжила старые принципы организации науки в России – науки как части державного государства. В выборе типа научной системы активное участие принимал В. И. Ленин, которому пришлось оказать жесткое противодействие «левым» в их попытках реформировать «императорскую» Академию наук. Советское государство сделало Академию наук главным ядром всей системы. С первых лет существования Советского государства его научная политика поражала своей необычностью. В самый трудный момент оно выделило крупные средства на науку. В 1918 году было открыто 33 крупных научных института, ставших впоследствии основой всей сети прикладных НИИ. Было организовано большое число крупных экспедиций, самая значительная из них, в районе Курской магнитной аномалии, не прекращала работы даже в зоне боевых действий. В 1919–1923 годах Комиссия по улучшению быта ученых организовала снабжение ученых особыми пайками. Это предотвратило возможный в условиях революции разрыв непрерывности развития русской науки.

Концентрация средств в Академии наук позволила собрать и сохранить научные кадры, привлечь к сотрудничеству ведущих ученых, а потом сделать из Академии «генератор» научных институтов прикладного профиля, но «выросших» из фундаментальной науки. Эти особенности советской системы дали государству возможность развить сильную науку при очень скромных средствах. И можно было теперь говорить не только о русской, но и о советской науке. Общеизвестно, что успехи ее грандиозны. На весь мир прославили нашу науку М. В. Ломоносов, Н. И.Лобачевский, Д. И. Менделеев, К. А. Тимирязев, И. М. Сеченов, К. Э. Циолковский, И. П. Павлов и другие. Но история русской науки переживала и переживает разные периоды: то пытаются умалить ее роль, то наступали периоды, когда русские как бы заново открывали историю своих предков, их вклад в мировую культуру и науку. За всю историю России в борьбе за реабилитацию русской истории, и в частности науки, время Сталина стоит особняком. Это был период, когда русские устанавливали справедливость и для себя, и для других, отвергая национальный нигилизм.

Историками русской науки тогда были, в частности, выявлены следующие факты: приоритет изобретения паровоза принадлежит русским – Черепановым, а не англичанам – Стефенсону, производство стали осуществлено Д. К. Черновым, а не Бессемером. Это у нас впервые была осуществлена вольтова дуга (В. В. Петров и Л. Ю. Крафт). Академик Б. С. Якоби открыл и разработал технику гальванопластики, построил оригинальный телеграф, первую моторную лодку, разработал систему электрического минирования и сделал другие важные технические открытия. В России изобретены первые практические электрические источники света: дуговая свеча П. Н. Яблочкова, первая лампа накаливания А. Н. Лодыгина. Приоритет открытия радио принадлежит М. А. Попову. Этот список можно продолжить.

Считается, что к концу 1980-х годов наша научная система позволила СССР достичь военного паритета с Западом, невзирая на то, что обеспеченность приборами одного советского исследователя была в среднем в 80—100 раз ниже, чем в США. А начиналось-то с чего? Бывшие конники Гражданской войны по направлению партии и прочие «кухаркины дети», немного подучившись, оказывались в окружении коллег – буржуазных специалистов, которых везде и всегда оказывалось подавляющее большинство. Поэтому в области наук, особенно естественных, появились два типа научных работников-коммунистов. Одни, «кавалеристы», готовы были идти на штурм твердынь буржуазной науки так же, как шли в бой с белогвардейцами, с саблей в руке. Увы, кроме цитат из Маркса и Ленина, они не могли ничего противопоставить данным опытов или теоретических изысканий своих оппонентов. Другие, сразу «ушибленные» ученостью буржуазных «спецов», спешили войти в их круг, нахватавшись хотя бы поверхностных знаний, и полностью подпадали под чужое влияние. Естественно, такой люд скоро окажется не на той стороне баррикад и быстро пополнит списки репрессируемых. Были и исключения.

В области народного образования улучшение наметилось только в 1930-х годах. Вместо групповых экспериментов 1920-х годов, в результате которых образование деградировало, а школы выпускали безграмотных учеников, в обучение ввели традиционные русские учебные программы. Была восстановлена предметная система обучения, введен точно определенный круг систематизированных знаний и единые стабильные учебники. Доля молодых людей, успешно справлявшихся со стандартными заданиями по физике и математике при поступлении в вузы страны, стала выше, чем это было в России 1880-х годов.

Главным хроническим недостатком преподавания общественных наук являлось то обстоятельство, что там процветали догматизм и начетничество. Будучи неспособными, вернее, не имеющими такого права – творчески менять марксизм в соответствии с изменяющейся исторической обстановкой, – идеологи РКП (б) ставили себе более скромную задачу – хотя бы не допустить его искажения или отрицания. Основанная в 1918 году Социалистическая академия общественных наук, в 1924 году переименованная в Коммунистическую академию, начинала с критики всех основ буржуазной науки, в том числе и физики, и математики, но сколько-нибудь значительных научных результатов не добилась и уже в 1936 году слилась с Академией наук СССР. В гуманитарных науках, несмотря на несравнимый ни с какой буржуазной теорией познания метод диалектического материализма, можно было бы ожидать большего. Но советская историческая наука, например, и это очень странно, не может похвалиться ничем существенным. Под давлением Сталина в Великую Отечественную поднимали на щит «великих» царей. Но ничего крупного, нового советская историческая наука миру не дала. А могла бы…