Россия и русские. Книга 1 - [17]
Но после этого Владимир неожиданно отошел от эклектичных языческих верований и принял христианство. Пожалуй, данное решение далось нелегко предводителю воинственного народа. Его отец Святослав, когда его вынуждали обратиться в другую веру, сказал следующее: «Да ведь надо мной моя дружина смеяться будет!»>11 Однако христианство имело два преимущества в глазах князя, желавшего не только вести войну, но и мирно управлять обширной территорией, населенной различными народностями. Во-первых, эта религия осуждала кровавые распри и междоусобицы, а во-вторых, она располагала письменным сводом законов, утверждавших порядки и поддерживавшихся с помощью власти монарха, данной ему Богом.
Кроме того, христианство обеспечивало перспективы тесных отношений с Византией. Византийцы были связаны со. славянами так, как в свое время римляне с германскими племенами, то есть посредством военных контактов, торговли, дипломатии и евангелизации (обращения в христианство). Их цель заключалась в том, чтобы сделать из славян мирных соседей, возможно, включить их в состав империи, но только после крещения и «окультуривания». В течение IX в. византийцы достигли в этом направлении заметных успехов.
Очень большую роль в христианизации Руси сыграли братья Кирилл и Мефодий, которых в 860 г. прислали из Византии с важной миссией: они должны были крестить славян. Их миссионерская деятельность началась в королевстве Моравия, к северу от Дуная. Братья привнесли в процесс христианизации новый элемент, значительно способствующий успеху. Кирилл и Мефодий выучили славянский язык, на котором говорили в Моравии, и разработали алфавит (глаголический). Именно благодаря этому стал возможен перевод молитв и литургий. Германские священники из этого региона настаивали на латыни как на единственно возможном «священном» языке для служб. Подобное мнение преобладало в Моравии. Однако Кирилл отправился в новое балканское государство Болгарию, где хан Борис и его сын Симеон приняли христианство византийского толка и вместе с ним новый алфавит, основанный на греческом. Этот алфавит получил название кириллицы, а его использование было призвано подчеркнуть связь между славянской церковью и греческой христианской культурой. Новый болгарский патриархат появился в 924 г.
Византийское христианство было не единственной религией, которую могла выбрать Русь. Благодаря дипломатическим и торговым отношениям она познакомилась с исламом персов и арабов и иудаизмом хазар, а на Западе с католичеством. Княгиня Ольга, бабка Владимира, поддерживала отношения с римским императором Оттоном I. В летописи отмечено, что Владимир послал своих подданных в разные страны для изучения обычаев ислама, иудаизма, католичества и православия. Посланники сообщили о том, что католические ритуалы не произвели на них впечатления, а ислам запрещал употребление алкоголя, что делало невозможным принятие мусульманства дружиной, любившей выпить. Иудаизм они обошли молчанием. А православное богослужение настолько поразило подданных Владимира, что те «и не знали — на небе или на земле мы»>12.
Даже если не воспринимать летописи буквально, все же очевидно, что Владимир сознательно выбрал веру, исходя из геополитического положения Руси, а также находясь под сильным впечатлением от православной литургии, как средство, способное оказать влияние на его подданных. Но более всего он желал поддерживать близкие отношения с Византией, с которой у него установились торговые связи и которая казалась священнее и внушительнее, нежели полукочевые каганаты или недавно возникшие и раздробленные королевства Западной Европы.
Приняв это решение, князь начал действовать незамедлительно. Он демонстративно разрушил идолов языческих богов: Перуна стащили с холма с помощью лошадей, потом двенадцать человек высекли его розгами и скинули в Днепр. Владимир приказал всем жителям Киева выйти к реке, чтобы погрузиться в воду для крещения, говоря: «Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый или бедный, или нищий, или раб, — будет мне врагом»>13. Насколько «добровольной» была церемония принятия христианства, можно только догадываться: когда священники в Новгороде попытались низвергнуть Перуна, в городе вспыхнули массовые восстания. Юрий Лотман и Борис Успенский в этой грубой и категоричной смене веры увидели первый тревожный симптом угрожающей тенденции русского общества к поиску изменений через крайности, к противоречивым действиям, а не к последовательной эволюции>14. Несмотря на княжеские приказы, языческие ритуалы оставались действенными еще не для одного поколения русских людей. Особенно привязаны к своим многочисленным языческим богам были крестьяне. Именно они нередко вплетали языческие элементы в принятое ими христианство, тем самым создавая «двоеверие», свойственное почти всей средневековой Европе.
Владимир сам принял титул великого князя, аннулировал свои многочисленные браки, отрекся от наложниц и женился на принцессе Анне, сестре византийского императора Василия. Император, в свою очередь, согласился на этот брак, так как его государство переживало тяжелый кризис и остро нуждалось в поддержке для борьбы с повстанцами в Анатолии. Владимир с готовностью прислал подкрепление, которое успешно помогло защитить императорскую столицу.
“Культура осознает себя на границе, выходя за собственные пределы” — любил повторять один из самых мудрых методологов гуманитарного знания Михаил Бахтин. Эти слова полностью приложимы и к Истории.История Государства Советского еще не написана. Ее еще предстоит создать. Однако ясно, что без выхода за пределы своего эгоцентризма мы обречены оставаться в плену стереотипов и миров, прочно живущих в нашем сознании: Вот тут-то и может помочь жесткий взгляд поверх барьеров известного английского историка Джеффри Хоскинга.Для растущих поколений отечественных историков этот труд, без сомнения, окажется подспорьем на пути к пониманию противоречивой судьбы России, приведшей к рождению загадочной для всего мира советской души.И если, познакомившись с исследованием Джеффри Хоскинга, новый Карамзин, Ключевский или Соловьев в будущем с большей зоркостью приступят к созданию летописи Советского Союза для школ, то появление в свет этой книги будет оправдано.Вот почему я с чистой совестью рекомендую книгу Джеффри Хоскинга “История Советского Союза.
Как ни парадоксально это звучит, наиболее интересные — в смысле оригинальности и нетрадиционности взгляда — исследования истории НАШЕЙ СТРАНЫ всегда, с древнейших времен, создавали ИНОСТРАНЦЫ. Почему? Возможно, здесь сказывается суровая непредвзятость ОБЪЕКТИВНОГО НАУЧНОГО КРИТИЦИЗМА? Возможно, нам любопытна сама попытка «попять Россию умом»9 Возможно. Впрочем, прочитайте в чем-то явно спорную п неоднозначную. но в чем-то — бесконечно точную книгу специалиста по истории России, профессора Лондонского университета Джеффри Хоскинга «Россия и русские» — и решайте сами! Спорьте.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.