Романтичное сердце - [16]

— Кстати, о ничегонеделании — я должен распаковать вещи. Думаю, ты тоже. Тебе следовало взять с собой горничную, как я настаивал.

— Нет, это ни к чему. Она бы меня пугала. Я всегда сама заботилась о себе. — Она легко вздохнула. — Чего бы я действительно сейчас хотела — так это чашку чаю, но, боюсь, это невозможно.

— Мое дорогое дитя, нет ничего невозможного. Позвони в колокольчик и попроси чая. Здесь все говорят по-английски, и швейцарцы готовят отличный чай. К тому же все они одержимы странной мыслью, что находятся здесь для того, чтобы служить своим клиентам.

Он прошел прямо в ее комнату и яростно затряс колокольчиком.

— Чай для мадам, — решительно сказал он горничной, которая появилась почти мгновенно.

— Очень мило с твоей стороны, — благодарно промолвила Вики. — Может, ты тоже выпьешь?

— Нет. Я, наверное, пройдусь немного, разомну ноги после всех этих путешествий. — Он внимательно посмотрел на нее. — Почему бы тебе не лечь в кровать и не выпить чаю? Ты выглядишь немного бледной. — Он дотронулся смуглым пальцем до ее щеки. — Я не слишком тебя загонял? Ведь я не очень заботливый человек.

— Чай в постели — звучит превосходно. Ты думаешь, они помогут мне распаковать вещи?

— Разумеется. Попроси их прислать горничную.

Он снова ушел на балкон, и через мгновение Вики услышала, как за ним закрылась дверь.

Улыбающаяся горничная, которая пришла распаковать вещи, едва говорила по-английски, а школьный французский Вики был не на высоте. Но язык красивой одежды можно считать международным. Девушка была очарована приданым Вики. Она с радостью разглаживала и развешивала прекрасные вещи, напевая веселую песенку и время от времени улыбаясь, и кивая Вики через комнату.

Для сна Вики выбрала ночную сорочку из тяжелого белого атласа, отделанную кружевом кофейного цвета. Поверх нее она набросила пеньюар, а затем скользнула под легкое, толстое пуховое одеяло. Поднос с чаем уже стоял у изголовья вместе с пачкой английских журналов.

Горничная закончила распаковывать вещи и подошла к кровати, робко пытаясь говорить по-английски:

— Мадам выглядит очаровательно! Это lune de miel, нет?

«Lune de miel? Ax, медовый месяц! Как она догадалась? Мы, разумеется, совсем не похожи на обычных жениха и невесту».

— Шпокойной ношь! — пробормотало маленькое светловолосое создание, забирая поднос.

Lune de miel! Медовый месяц с Мартином Кеннеди. А она была миссис Мартин Кеннеди. Так было написано на ярлычках ее багажа. Об этом говорило тонкое платиновое кольцо на пальце. Но она все-таки чувствовала себя Вики Лэдлоу.

Вики Лэдлоу перестала существовать сегодня около одиннадцати часов утра. Больше на свете не было такой девушки. Она была Вики Кеннеди — странной, незнакомой особой. Она чувствовала себя оторванной от всего мира, как будто она неслась в лодке без парусов по бурному морю.

В дверь осторожно постучали. Вики вскочила в постели; ее сердце билось болезненно, и, когда она заговорила, никто не ответил. Она провела кончиком языка по сухим губам и повторила снова:

— Войдите.

Дверь открылась. На пороге стояла маленькая горничная, которая по-прежнему улыбалась. В руках у нее была большая золоченая корзинка весенних цветов, перевязанных золотой атласной ленточкой, — белые и желтые нарциссы, мимоза, гиацинты. Она поставила корзинку на стол и протянула Вики карточку:

— Pour Madame.

— Merci, — сказала Вики, взяв карточку в руки.

На ней решительным почерком Мартина было написано: «Доброй ночи, Вики. Спи спокойно».

Глава 3

Мартин был очаровательным компаньоном. Он прилагал все усилия для того, чтобы Вики хорошо проводила время. Его идея хорошего времяпрепровождения заключалась в том, что они постоянно должны были посещать самые дорогие и шикарные места, постоянно находиться в центре веселой, щебечущей толпы. Случайно — или же, как полагала Вики, по расчету — они редко бывали вместе. Это был странный медовый месяц.

Швейцария весной полна очарования, и поэтому жизнерадостная по своей природе Вики не чувствовала себя угнетенной. Шумная компания молодых американцев, в которой они очутились с Мартином, с энтузиазмом приняла их в свои ряды. Те наряды, которые выбрал для нее Мартин, превратили Вики из хорошенькой девушки в потрясающе красивую женщину. Она купалась в солнечных лучах, в веселье, в популярности.

Однажды они обедали вдвоем на террасе отеля, расположенного высоко над Монтрё. Все утро они гуляли по полям, заросшим нарциссами, среди чистеньких, как будто игрушечных, деревенек, и сейчас чувствовали приятную усталость.

— Я никогда не видела ничего столь же прекрасного, — сказала Вики.

Мартин улыбнулся:

— Хорошо проводишь время?

— О да, — кивнула Вики, но тут же покраснела, рассердившись на себя за свою безыскусность. «Он подумает, что я просто ребенок, раз я никогда не видела ничего подобного». Но неугомонная Вики Лэдлоу, живущая в ней, возразила: «Да ты и вправду не видела»! — и она громко засмеялась.

— Ты, наверное, думаешь — что за маленькая простушка! Я должна научиться быть скучной.

Его тяжелые брови сдвинулись.

— Пожалуйста, не надо меняться. Ты хороша такой, какая ты есть. Разве ты не видишь, что только благодаря тому, что ты с такой непосредственностью получаешь удовольствие от окружающего, я могу… — Он резко оборвал себя, твердо сжав губы, и Вики залил горячий румянец стыда и негодования.