Роман Виолетты. Парижские сладости - [37]

— Но тогда они могут дурно о тебе подумать?

— Дорогой мой, я заняла простую и очень удобную позицию. Я ничего ни от кого не скрываю. Просто делаю вид, что я куртизанка, и все домыслы тут же исчезают.

Несомненно, представления о приличиях у мадам де Лианкур претерпели значительные изменения с тех пор, как я в последний раз имел честь развлекаться в ее объятиях. И то, что она сейчас так просто признавалась в этом, открыло в ней совершенно новые привлекательные черты!

— Значит, сегодня вечером ты станешь для меня маленькой кокоткой, — заметил я, любовно поцеловав даму в губы.

Она с улыбкой кивнула.

А потом настало время отдать честь ее роскошному убранству и удобствам. Я начал с обуви: под предлогом того, что иначе не добраться до высоких шнурованных ботинок, я приподнял кружевные оборки бального платья мадам де Лианкур и нижние гофрированные юбки, пока перед моим взором не предстало элегантное женское белье. Ее крошечные ножки, обутые в изящные туфельки, обтянутые шелком икры, соблазнительные подвязки выше колен, полоска голого тела над ними, полупрозрачные панталоны с оборками — и все это обрамлялось волнующимися нижними юбками!

— Что ты там возишься? Сними же с меня туфли!

Но как бы она не протестовала, я все равно умудрился оставить несколько горячих поцелуев в разных местах соблазнительно голого тела выше подвязок. Затем, вынужденно повинуясь, я снял с дамы обувь и помог ей выбраться из бального платья, при этом позволив себе свободу действий и нескромные прикосновения. Как же восхитительна женская плоть на ощупь! Какое блаженство касаться ее сквозь тонкие покровы, просунув руку на спину и поясницу, бедра и ляжки! Мадам де Лианкур осталась в одной сорочке, я одарил вниманием ее перед, потом притянул легонько за складки, повернув так, что обнаружил приятной формы круглый животик и бедра, и в то же время я нажимал на светлую материю между ее ног! О, какие же это приятные приготовления! Какие неистовые желания они пробуждают! А как подружки всегда делают вид, будто пытаются противиться подобным вольностям, имитируя ложный стыд, чем только побуждают тебя слегка их пощекотать, от чего у них вырываются слабые стоны и их пробивает дрожь. Моя хорошенькая партнерша в этом смысле меня не разочаровала.

— Ах постой! — воскликнула она, высвобождаясь из моих дерзких объятий и устремившись в туалетную комнату.

На ее пороге она задержалась и сказала через плечо:

— Я сегодня очень много танцевала. — А потом добавила со значением: — Я не забыла о твоих причудах!

Можно ли оказать более нежное внимание или сделать более многозначительное приглашение? Я быстро разделся, посетил туалетную комнату после мадам де Лианкур и вскоре присоединился к ней в спальне. Она уже лежала на кровати.

— Давай останемся сверху и не будем лезть под простыни, — предложила она, — очень жарко.

— Само собой! Так мы сможем лучше видеть друг друга!

— Ты такой же, как всегда, или даже хуже, чем всегда. Ты хочешь увидеть меня всю, но ведь ты видел меня не один раз!

— Да, но мужчина может сколько угодно смотреть на хорошенькую девушку.

— Ты льстец! Сегодня даже больше, чем обычно. Но раз тебе хочется, так уж и быть…

На мадам де Лианкур был надет только легкий халатик, а под ним не было даже сорочки. Одну за другой я расстегивал застежки, и вскоре уже ничто не могло скрыть обнаженной красоты моей дамы: от подвязок и до шеи, которую украшала бархотка. Моему взору открылась белоснежная атласная кожа, единственным пятном на которой был рыжевато-коричневый островок, прикрывающий самый низ ее животика вьющимися завитками.

— У тебя вырос небольшой жирок, любовь моя, — заметил я, проводя руками по ее обнаженному телу.

— Что, слишком много? — поинтересовалась она, рассматривая себя.

— О нет, ты совершенна и восхитительна!

— А ты? Все такой же, как и прежде?

Своей милой ручкой она начала ощупывать меня и постепенно добралась до органа, которому она уже так восхитительно являла свое почтение, пока мы ехали, а потом нежно схватила его.

— Какой он могучий, — произнесла она нежно, — какой большой! Вижу, ему не терпится встретиться со своей прежней подружкой! Да?.. Ты доволен, старина? да? да? — Она словно разговаривала со своей любимой собачкой. — Ты, должно быть, повидал пизды на любой вкус, с тех пор как мы виделись в последний раз.

— Если ты об оттенках волос, то да, — ответил я, — но ничего восхитительнее этого не было! — И как вы уже должно быть догадались, я погрузил пальцы в ее пылающую щель. — Сколько у тебя волос!

— Больше, чем у мадам Бопре?

— Ее я еще не видел!

— Вот это да! Ты их даже не трогал?

— Ну не могут же ее быть милее, чем твои!

После многочисленных горячих поцелуев и бросающих в дрожь прикосновений язычка, я начал исследовать ртом те места, которыми только что наслаждался мой взор. При этом я не забывал ласкать ее шею, руки, плечи, бедра, ее дерзкие грудки, соски которых я игриво покусывал. Иногда я поглядывал на свою прекрасную госпожу, которая наслаждалась происходящим с томной улыбкой на устах. Опустившись немного ниже, я зажал губами волосики, намереваясь обработать своим излюбленным способом мягкую щель, и вскоре мой язык оказался уже внутри пизды! Мадам де Лианкур больше не улыбалась, в тот момент она была поглощена новыми ощущениями, что было ясно по прерывистому дыханию и трепету, охватившему бедра и ляжки, поясницу и задницу.