Роман о Граале - [9]

Учитель, отвечая, рек:

«То от Меня Петру урок.

Вода от первых же ступней,

Омытых человеком в ней,

Уже грязна. С ней люди схожи.

Грязны, покуда грешны, тоже.

Но могут, хоть грязны они,

Другому омывать ступни.

Омоют и омоют снова,

Как ни грязны, один другого.

Так, даже грязная вода

Грязь отмывает без труда.

И всяк омыт, и стар, и мал,

Последний точно первый стал.

Я притчу о воде беру

Примером, говоря Петру

И Церкви-Матери Святой,

Чтоб наставляли род людской.

И сможет грешник, стало быть,

Другого грешника омыть.

И будет чист омытый сей:

С того, кто Троицу и с Ней

Святую Церковь любит верно,

Отмоется любая скверна.

Но чистого не явен вид,

Пока не сказано: омыт.

И ты за сим примером следом

Запомни: всякий грех неведом,

Пока не исповедан он,

Пока от церкви утаен».

Вот так об омовеньи ног

Учитель Иоанну рек.

Итак, сидят они в дому

У Симона. И вот к нему,

Как обещал, Искариот

Господних недругов зовет.

И на предательские зовы

Явились в дом враги Христовы.

И вся община у стола

В великом страхе замерла.

А сам Искариот, злодей,

Узрев непрошеных гостей,

Целует Господа в уста

И так им выдает Христа.

Вмиг окружен и схвачен Он.

«Держите крепче! Он силен!» —

Внушает стражникам Иуда.

И увели Христа оттуда,

Решив, что он у них во власти.

Так, дело сделано отчасти.

И плакали ученики

Слезами муки и тоски.

А некто на столе фиал

Вина Христова увидал.

И не было вокруг людей.

И вынес чашу иудей,

Пока с побоями, в пыли

К Пилату Господа вели.

И обвинили, как умели

Христа злодеи, а на деле

Над Господом совсем мала

Власть фарисеева была.

Искали для Него вину —

Не отыскали ни одну.

И мог бы, только захоти,

Он от судилища уйти,

Неодолим и неподсуден.

А все-таки на суд Иудин

Явился Иисус Христос

И брань людскую перенес.

Итак, стояли у палат.

И вышел, и сказал Пилат:

«Старейшины для ясновидца

Хотят распятия добиться,

Но пленника сего вина

Ни в чем, однако, не видна.

И посему даю ответ:

Причин для наказанья нет».

Но иудеи, гневны, яры,

Желают Иисусу кары

И требуют свое опять.

Хотят на казни настоять.

«Пусть кровь Его на нас!» — кричат.

И покорился им Пилат.

Но, согласившись с ними, с ходу

Он опускает руки в воду

Прилюдно, сути не тая:

Вот, умываю руки я,

Чтоб не пошла дурная слава,

Что, мол, Пилат судил неправо!

А иудей, забрав в дому

У Симона фиал, к тому

Пилату прибежал. Фиал

Он прокуратору отдал.

Когда ж разнесся слух о том,

Что сотворилось над Христом

И ликовали фарисеи,

Иосиф из Аримафеи

К правителю пришел и рек:

«Тебе и Риму долгий срок

Служил и я, как верный воин.

И, коль решишь, что я достоин,

И оказать мне милость рад,

Ни воздаяний, ни наград

Желаю, но, душой скорбя,

Прошу иного у тебя». —

«Добро, Иосиф, по трудам, —

Сказал Пилат, — тебе воздам

Охотно, ибо признаю,

Иосиф, преданность твою». —

«Тогда позволь, — Иосиф сей,

Аримафейский рек ему, —

Распятого с креста сниму». —

«На бескорыстного слугу

Не подивиться не могу! —

Правитель молвит иудею. —

И отказать тебе не смею.

Да на отказ не стало б сил,

Когда б и большее просил.

Ступай и с верными людьми

Страдальца своего сними». —

«Благодарю. Однако стражу

Предупреди. Я с ней не слажу

Правитель же ему в ответ:

«В предупрежденьях нужды нет».

«Но, стражники твои у нас,

Правитель, стребуют приказ!» —

«Не стребуют. Ступайте смело

К Голгофе и снимайте Тело!» —

К кресту Аримафей бегом.

И вот на Теле дорогом

Уничижений и обид

Следы немыслимые зрит.

И сам, терзаясь прежестоко

Пред Телом мертвого Пророка,

Он страже говорит: «С креста,

Пустите-ка, сниму Христа». —

«О том и думать, иудей, —

Охранники в ответ, — не смей!

Ведь голосил Он: наяву,

На третьи сутки оживу.

Пусть оживет, но наперед

Пусть, как положено, помрет!» —

«Приказано мне снять Его.

Пилата слово таково».

А те: «И не проси о том.

Иначе и тебя распнем».

Иосиф кинулся назад

К Пилату и кричит:

«Грозят Мне воины, как бунтари,

И, что я им ни говори,

Ответом то плевки, то брань,

Мол, докучать нам перестань!

Я о приказе им толкую,

А солдафоны ни в какую».

Словам Иосифа не рад,

Оглядывается Пилат.

Кого, мол, в помощь, утрудим?

А рядом — некто Никодим.

Пилат окликнул Никодима.

Мол, подсобить необходимо.

«Ступайте, — говорит, — вдвоем.

О слове помните моем».

Сие сказав, Христов фиал

Пилат Иосифу отдал.

И то: искуснее и краше

На свете не бывало чаши.

«Тебе Он был милей родни, —

Сказал Пилат, — за то храни

Сие сокровище. Владей

Им нераздельно, добродей».

Расщедрился Пилат: видать,

Себя перед людьми признать

Вершителем недобрых дел

Сей прокуратор не хотел.

И вот на кузню полетели

Те иудеи. И о деле

Сказавши мастерам своем,

Забрали клещи и вдвоем

Исполнить превеликий труд

Они к Распятию идут.

Охранники на месте. К ним

Теперь подходит Никодим.

Он не боится их и сам

Бесстрашно угрожает псам.

Он молвит: «Муками Христа,

Быть может, наконец, сыта

Бессовестная ваша свора?

Не хватит ли пустого спора?

Эй вы, воинственная рать!

Велел начальник Тело снять.

Вот поздорову-подобру

Я Мертвого и заберу.

И схоронить Его отдам

Иосифу. И спорить вам

С самим правителем не след».

Но спорят стражники: мол, нет,

Тебя не пустим, Никодим

И Мертвеца не отдадим.

Но иудеи — поперек.

«Кто повеленьем пренебрег,

Покончим, — возопили, — с ним!

На древе вас самих казним!

Собакам вашим поделом!»

Тут побежали бить челом

К Пилату стражники-злодеи.

Снимает Никодим скорее

С Голгофы Тело. Наготове