Роман о Граале - [13]

Какую-либо, стало быть,

Ею вещицу раздобыть

И оную донесть до Рима

Реликвию необходимо.

А коль Пилат и лих, и зол,

Пилату да речет посол,

Что, праведников, мол, губя,

Пеняй, правитель, на себя.

Итак, послы отплыли вскоре

И переплыли сине море,

Бессчетные минуя мили.

И наконец к земле приплыли.

И на берег сошли. И вот

Посол гонца к Пилату шлет.

А ну, мол, сказывай, Пилат,

Кто некогда тобой распят?

Ты был несправедлив и лют —

Так поговаривает люд.

И, о замученном скорбя,

Разгневан кесарь на тебя,

Что ты, неправеден зело,

Великое содеял зло,

И посему, Пилате, днесь

Я, кесарев посланец, здесь.

Исполни ж кесарев наказ:

Осведоми о деле нас».

Пилат знавал сего посла.

Меж ними и приязнь была.

Посланец сей — высокочтим.

Оставил Иерусалим,

О важном госте услыхав,

И с челядинцами стремглав,

Доброжелателен, открыт,

Навстречу римлянам спешит

Наместник кесарев Пилат.

А римляне — к нему спешат.

И вот посланцы, поясним,

Сошлись в Аримафее с ним.

Не высказал посол, однако,

Ни дружбы, ни приязни знака,

О деле давешнем пока

Не разузнал наверняка.

Сперва он зачитал само

От императора письмо,

То бишь короткий без прекрас

Об Иисусе пересказ.

Закончил чтение посол.

Пилат и бровью не повел.

«Ответствую гостям из Рима, —

Правитель рек невозмутимо, —

В посланье истина была.

Такие именно дела». —

Дивятся гости. «Ну и ну,

Так, стало быть, свою вину

Ты, говорят Пилату, — все ж

Не отрицаешь, признаешь

И говоришь себе во вред?»

И меж собой решают: «Нет,

Помилуют его навряд.

К повешенью приговорят!»

Но тут посол к Пилату в дом

Безотлагательно ведом,

Где кряду несколько часов,

Замкнувши двери на засов,

Сам сказывал Пилат, зане

Соврет молва на стороне.

Итак, история сначала

Об Иисусе прозвучала.

Сказал про юные лета,

Поведал о делах Христа

И молвил наконец о том,

Как измывались над Христом.

Признался, что не раз слыхал,

Как голосили: «Плут! Нахал!

Обманщик!» — о самом Христе

Лихие фарисеи те.

И рек, рассказывая дале,

Правитель, как Христа предали:

«Молчанием не обойду:

Предал Искариот за мзду.

И к Симону вломились в дом.

И был Он стражею ведом

Ко мне на суд. И всех слышнее

Его хулили фарисеи.

А я ответил краснобаям,

Что мною он освобождаем

От обвинений-пустяковин.

Он, объявил я, невиновен.

Тогда вошли осатанев

Его хулители во гнев.

Первосвященники и знать

Во всю пустились угрожать.

Неистовствовали, меня

За доброту мою кляня.

Не мог идти я сопротив.

И, бесноватых укротив,

Я говорю им: «Не хочу

Уподобляться палачу

И быть с мучителями вместе.

Я, говорю, пекусь о чести

И твердо говорю вполне:

Невинной крови нет на мне

А крикуны: «Не суесловь!

Да будет Иисуса кровь

На наших детях и на нас!»

Таков был иудеев глас.

И налетели, и жестоко

Секли-кровавили пророка.

Изранен с головы до пят,

Он был злодеями распят.

О том свидетельствует свет.

И повторяться нужды нет.

Однако же и почитаться

За изверга и святотатца

Нимало не хочу и всем

Во всеуслышанье повем;

Да, отвратительнее зла

Толпа содеять не могла.

Но объявляю: я не с ней!

Я рек им ясного ясней:

«Чист Иисус, а посему

Греха на душу не возьму,

Но умываю руки!» Се

На площади слыхали все.

В то время, преданность храня,

Служили, впрочем, у меня —

Один достойный иудей

И пятеро его людей.

А звали оного слугу

Иосифом. И не солгу,

Служил он, не жалея сил.

«Позволь, — Иосиф попросил,

Снять убиенного с креста».

Дрожали у него уста

От горя. О слуге радея,

Я внял желанью иудея.

И он поднялся на настил,

Снял, и унес, и поместил

Казненного в одной из скал,

В какой гробницу изыскал.

Ушел Аримафей тогда.

А из гробницы без следа

Мертвец — о чудо из чудес!

Неведомо куда исчез.

Корысть какая и кому,

Я сам, признаться, не пойму.

Однако истина видна:

В распятье — не моя вина».

Пилата выслушал посол

И лиходеем не почел.

И рек Пилату не тая:

«Вина, согласен, не твоя.

И ты, Пилат, непогрешим.

Вестимо, так и порешим

Когда свидетели подряд

Нам эту повесть повторят».

«И очевидцев, и молву, —

Пилат ответил, — призову.

И повторит и стар, и млад:

Во зле не виноват Пилат». —

«Ну ладно. Ежели таков,

Зови младых и стариков.

И да сойдутся, как на форум,

И засвидетельствуют хором

Ерусалимляне, что честь

Твоя непогрешима есть».

Правитель действовать готов.

Правитель разослал гонцов.

Внемлите, дескать: отовсюду

Себе свидетелей добуду.

Велели: иудеям весть

О прорицателе довесть,

Как есть, до сведенья посла,

Чтоб оправдала и спасла

Она правителя. А сам

Пилат искал и там, и сям

Вещицу эту либо ту,

Принадлежавшую Христу,

Как требовал того посол.

Искал Пилат и не нашел.

А иудеи на гонцовы

Призывы отвечать готовы.

И отовсюду римлян ради

Сошлись в Ерусалиме-граде,

О происшествии былом

Спеша потолковать с послом

И засвидетельствовать ту

Правителеву правоту.

Итак, пришел народ на зов

Его, правителя, гонцов.

«Вот, — объявил Пилат, — посол.

Он, иудеи, к вам пришел,

Желая разузнать о том,

Кто и прилюдно, и тайком

Целил людей без всяких зелий,

Понеже был целитель велий

И врачеватель душ и тел.

Наш кесарь ныне захотел

Об Иисусе разузнать.

Скажите, вы, рабы и знать:

Целителя сего не вы ли

Возненавидевши убили?

Вмешались главные умы:

«Целителя убили мы,

Поскольку мнил себя царем.

Да, мы, посланник, не соврем,

Его предали смерти лютой.

Нас с прокуратором не путай.

Он в самом деле ни при чем,

Тебе, посланнику, речем.

Да, мы повинны в сей крови:

Себя царем да не зови,