Роман Молодой - [47]

Оскорбленный брянский князь поднялся и поплелся, пятясь, спиной к выходу, под дружный смех ханских приближенных.

У входа во дворец его ожидали боярин Кручина, княжеский тиун и верные дружинники.

– На тебе нет лица, княже! – тихо молвил воевода Супоня Борисович, протягивая князю его большой двуручный меч. – Видно несладко тебе было у бусурманского царя…

– Ничего, славный князь, – сказал, качая головой, боярин Кручина. – Пошли в наш гостевой дом! Будем держать совет! Нельзя говорить лишнее! – он подозрительно огляделся. – Здесь даже стены имеют уши!

Князь Роман со своими людьми просидел в Сарае до конца мая, не зная, как поступить. Посоветовавшись с приближенными, он решил не посылать в Брянск никого за серебром. – Не спеши, князь-батюшка, – сказал тогда на совете боярин Кручина Миркович. – Я слышал много недобрых слов об этом царе…Даже царский советник Тютчи не верит, что он долго просидит на троне.

Такой же совет подал брянскому князю и сарайский епископ Иоанн, когда Роман Михайлович посетил его на владычьем подворье.

– Ходят вести, сын мой, – сказал тогда владыка, – что знатные ордынские люди очень недовольны новыми порядками и от всей души ненавидят царя Ноуруза! Значит, осталось недолго ждать очередного переворота…Радуйся, сын мой, что тот бестолковый царь вернул тебе серебро! Остается только ждать. Наберись терпения. Послушай лучше новости о событиях на Руси…Там тоже немало всяких бед!

И владыка подробно рассказал обо всех последних происшествиях.

Смерть великого князя Ивана Московского нанесла серьезный удар по Московскому княжеству. Авторитет восьмилетнего князя Дмитрия Ивановича был настолько низким, что подняли голову не только прежние соперники, нижегородско-суздальские князья, но и все прочие князья, бывшие раньше в дружбе и прямой зависимости от Москвы! Междукняжеская усобица вновь грозила русским землям. Воспользовавшись неурядицами, оживилась Литва. В конце прошлого года великий князь литовский Ольгерд даже угрожал Смоленску: взял с боя город Мстиславль и посадил там своих наместников! А его сын Андрей Ольгердович захватил спорный с Москвой город Ржев, где также посадил литовский гарнизон.

Слава Богу, что удалось благополучно уйти из литовского плена митрополиту Алексию, который через Смоленск добрался до Владимира, а потом вернулся в Москву.

Не ладились дела и в Великом Новгороде. Там неожиданно покинул свою кафедру и ушел в монастырь архиепископ Моисей. Не добившись его возвращения, новгородцы собрали вече и провозгласили архиепископом Алексия, бывшего ключника владыки.

– Теперь им придется ждать решения славного митрополита Алексия. Ему предстоит либо утвердить своего тезку, как владыку, либо отказать новгородскому люду, – подвел итог своему рассказу о событиях прошлого года сарайский епископ.

– Да, святой отец, – тихо сказал мрачный, грустный князь Роман, – и в прошлом году было немного добрых вестей, и в этом! Намедни царь упрекнул меня, что я плачу меньше, чем новгородцы и прочие князья! Они ничего не жалеют за царские грамоты! А за великокняжеский венец готовы даже удавиться! Стыд и позор! Они просто губят нас, нещадно расточая серебро! А царю все мало!

– Ты прав, сын мой, – кивнул головой епископ Иоанн. – Нижегородские князья совсем разорили и себя, и народ! Дмитрий Константинович вот-вот поедет во Владимир с ханским послом для венчания на великое княжение! А ты, сын мой, неужели не в дружбе с Ольгердом Литовским? И зачем ты платишь «выход» ордынскому царю? Разве великий князь Ольгерд не в силах защитить тебя?

– Я говорил с Ольгердом Гедиминовичем о татарской дани, – угрюмо ответил Роман Михайлович, – но он сказал, что я должен платить серебро царю так, как это делали прежние брянские князья…Великий князь не хочет ссориться с татарами…Ведь даже его бедные городки Киев, Чернигов и вся Волынь платят ордынский «выход»…

– Зачем же тогда литовцы обещают русским людям послабление от ордынских поборов?! – возмутился сарайский владыка. – Это же прямой обман?

В это время со двора донесся какой-то шум: крики многих людей, лязг металла, цокот копыт.

– Что там еще случилось?! – выкрикнул епископ, хлопнув в ладоши. В светлицу вбежал молоденький служка. – Беги-ка, Василько, – приказал владыка, – и проведай, откуда такой шум!

Мальчик выбежал на улицу. Вскоре он вернулся румяный, веселый. – Святой батюшка, – сказал он, улыбаясь, – это великий князь Дмитрий Константиныч с татарами и дружиной выехали во Владимир на венчание! Отсюда и шум…Тут еще сбежались татары со всего города. И другие русские князья пришли провожать великого князя Дмитрия…

– Вот опять начинается усобица на Руси! – горько бросил отец Иоанн. – Москва не уступит владимирский «стол»!

На следующее утро князь Роман был разбужен еще большим, чем перед подворьем епископа, шумом. Казалось, весь Сарай звенел и стучал железом: оружием и доспехами. Непрерывно цокали конские копыта, кричали возбужденные люди.

Когда все затихло, князь послал своего мальчика-слугу Улеба за боярином Кручиной. Последний явился в юрту своего князя, растерянно махая руками. – Я не знаю, что произошло! – сказал он после того, как поприветствовал князя. – Надо сходить к какому-нибудь знатному татарину или даже к самому Тютчи.