Роман Молодой - [48]

– Сходи же, славный Кручина, – пробормотал в беспокойстве брянский князь, – и скорей возвращайся!

Но боярин вернулся к своему князю только после полудня. – Вот уж, княже, – весело сказал он, – и новая ордынская «замятня»! Сюда идет с востока, из Синей Орды, заяицкий царь Хызр! Это настоящий государь, потомок их Великого Предка, правнук самого царя Орду!

– Горевать нам или радоваться? – спросил, волнуясь, брянский князь. – Что нам ждать от этого Хызра?

– Не знаю, – боярин Кручина присел по знаку княжеской руки на скамью напротив княжеского дивана, – однако Тютчи мне сказал по секрету, – боярин огляделся и перешел на шепот, – что Хызра пригласили знатные мурзы и, видимо, сам мой славный кунак…Им совсем не стало здесь житья! Значит, нам нечего горевать, если на ордынский трон сядет законный государь! Разве было плохо при Джанибеке или царе Узбеке? Заплатил свой «выход» за нынешний год – уезжай себе домой! Это хорошо, что злобный Ноуруз не взял наше серебро! Нам помог сам Господь!

– Слава тебе, Господи – перекрестился князь Роман. – Тогда давай-ка выпьем с тобой, мой верный боярин, греческого винца! И позовем еще…, – князь хлопнул в ладоши, и в опочивальню вбежал мальчик-слуга. – Беги-ка, Улеб, – приказал князь, – и пригласи сюда моего тиуна Супоню! Пусть разделит нашу трапезу!

Всю ночь Сарай гудел, как набатный колокол, а вокруг юрты брянского князя стояли его пешие воины – сотня окольчуженных копьеносцев, охраняя покой своего господина.

Татарские воины, скакавшие взад-вперед, видя освещаемую факелами княжескую дружину, лишь на мгновение останавливались, а затем с гиканьем и визгом мчались дальше.

К утру все затихло. Князь встал со своего ложа и позвал мальчика-слугу. Последний принес с собой княжескую одежду, а затем – серебряный таз с чистой водой. Князь умылся, оделся с помощью слуги и уже собирался садиться за стол, чтобы принять принесенную во время его одевания другим слугой пищу, как вдруг в княжескую опочивальню буквально ворвался боярин Кручина Миркович.

– Славный князь! – вскричал он, волнуясь, забыв о приветствии. Князь, погрузивший руку в миску с бараньим пловом, поднял голову и с тревогой на него посмотрел. – Нет уже теперь ни злобного Ноуруза, ни его сына Темира, ни глупой царицы Тайдуллы! За Волгой была жестокая битва, и царь Хызр разбил непутевого Ноуруза! И тот злодей бежал, надеясь найти убежище в Сарае. Но знатные мурзы схватили его и выдали победителю! Царь Хызр не стал ждать суда и немедленно казнил бесстыжего Ноуруза и его приближенных! Новый государь занял царский трон и зовет к себе всех русских князей! Он даже не успел отдохнуть от ратных трудов…Собирайся, княже, пойдем к царю во дворец!

Князь немедленно встал, сбросил с себя татарский халат и протянул руки к слуге, передававшему ему красную княжескую мантию. Одевшись, он вышел наружу и вскочил в седло подведенного к нему вороного коня.

– Поехали же, люди мои, к ордынскому государю! – распорядился князь, натянув уздечку, и его отряд в короткий срок оказался возле ханского дворца.

Трое ханских стражников, увидев русского князя, пропустили его без слов, но боярина Кручину задержали. Лишь получив по серебряной денежке, они, изобразив на своих лицам тягостное раздумье, опустили перед ним свои кривые мечи, и тот проследовал за князем.

Во дворце нового хана было многолюдно. Вслед за сменой стражи хан Хызр произвел и перестановки во дворце, оставив в числе своих приближенных лишь нескольких сановников покойного хана Ноуруза, в числе которых пребывали Серкиз-бей и хитроумный Мамай.

Проползая мимо них за своим князем по мягкому персидскому ковру, боярин Кручина с внутренним торжеством понял, кто из мурз участвовал в заговоре и помог новому хану победить.

У золотых ступенек ханского трона стояли на коленях князья Дмитрий Борисович Дмитровский и Константин Васильевич Ростовский. Князь Роман Михайлович присоединился к ним, встав на колени с левого края.

– Будет с этими коназами! – сказал с улыбкой новый хан. – Пусть едут домой! Они привезли полноценный «выход» и достойные подарки! Тебе, Дэмитрэ, я дарю просимый тобой Галэч, а тебе, Костэнэ – Ростэ-бузург! Радуйтесь, мои верные слуги!

– О, благодарю тебя, ясное солнце! – возопил, ликуя, молоденький князь Дмитрий. – Теперь я, наконец, имею во владении Галич!

– О, мудрейший из мудрых! О, солнце из солнц! – воскликнул счастливый не меньше своего товарища седобородый Константин Васильевич. – Благодарю тебя за Борисоглебскую половину моего Ростова! Будь же ты здоров и славен на века!

– Ну, идите же! – весело сказал хан Хызр, глядя вниз со своего трона на лежавших на ковре брянского князя и его боярина. – А теперь, салям тебе, коназ…, – он глянул на стоявшего слева от ханского трона Тютчи. Тот быстро сказал: – Ромэнэ! – Ромэнэ! – повторил хан, сохраняя на лице улыбку. – И подними свою башку!

Князь Роман приподнялся, встал на колени и, глянув на хана, сразу же успокоился: прямо на него смотрел румяный, жизнерадостный татарин лет сорока пяти, одетый в простую одежду: расстегнутый серо-коричневый халат, длинные кожаные штаны и невысокие, с загнутыми носками, черные кожаные сапоги. На гладко выбритой голове возвышалась легкая, напоминавшая тюбетейку простых татар, шапочка.