Роль, заметная на экране - [66]
— Конечно, спокойнее жить без всяких неприятностей, только я лучше умру, а не смирюсь!.. — выпалила я и, отняв платок от щеки, приложила его ко лбу. — Ну что же делать-то?
— Ты как ребенок! — грустно улыбнулась Венера. — Тебе все подай сразу… Пока что не было даже официального обсуждения, одни разговоры!..
Хабир перебил жену:
— Во-первых, Рабига, я надеюсь, что дело это справедливо решится и без твоей эффектной кончины. Не только партийная организация, все вступятся за Евгения Даниловича! И балетные и студийные. А во-вторых, тебе нечего прятаться от людей. Пусть люди тоже поймут, что ты не с «теми»… — Он так же, как и я, назвал их «теми»… — Ты видела Евгения Даниловича?
— Но… до меня ли ему?
— Ты думаешь, ему приятнее думать о тебе как о беспринципной девчонке? — вопросом на вопрос ответил Хабир да еще спросил: — Думаешь, ему не нужна опора честных людей?
Я встала и повесила мокрый платок на спинку стула.
— Подожди, — поднялась и Венера. — Похлопай себя немного по правой щеке… Надо быть одинаково румяной с обеих сторон. Ему не нужно знать подробностей…
Каюта Евгения Даниловича так же, как и моя, выходила на нижнюю палубу. Сообразив, что голос Анны Николаевны сюда донестись не мог и что обе щеки теперь горят одинаково, я постучала и вошла в каюту.
Собственно, войти было невозможно. Я только втиснулась у порога между осветителями и закрыла за собой дверь.
Все оглянулись, и я увидела, что в маленькой каюте собралась не только вся бригада осветителей, но и крановщик, и пиротехник, и тонвагенщики. Евгения Даниловича зажали в глубине, и его прямые блестящие волосы серебрились у самого окна. Он смотрел на меня вопросительно, но тепло.
Я хотела сделать к нему шаг, но никто не посторонился, и я лишь затопталась на месте.
— Разведка в тылах! — воскликнул кто-то.
Я сначала не поняла, о чем разговор, но следующее восклицание было разящей ясности:
— Пускай подсылают своих наблюдателей! Мы не скрываемся. Пусть похлопает глазищами, коль надо выслужиться перед начальством, как на той съемке!..
С трудом сдерживаясь, я подумала, что не стоит связываться и вступать в спор, но тут же грубо крикнула:
— Поменьше бы загорали да спали во время съемок, может быть, меньше было бы неприятностей!
Все шумно повернулись ко мне, и в глазах… да, в глазах у них было такое же выражение, как у Анны Николаевны перед тем, как она меня ударила… Я невольно покрепче уперлась плечом в косяк.
— Что это, товарищи? — спокойно прозвучал голос Евгения Даниловича. — Оскорбления — доводы неправых.
— Здравствуйте, — сказала я наконец.
— Здравствуйте, Раюша, рад вас видеть, — ответил Евгений Данилович и улыбнулся одними только глазами.
Лица, обращенные ко мне, немного смягчились. Я решила не обращать на них внимания. Иного выхода у меня не было.
— Я не нарочно тогда так танцевала… Я… я не могу с теми. Не хочу…
Между нами неожиданно образовался проход, по которому я протиснулась к нему, и сразу попала в объятия Альфиюшки.
— Я знала… Я знала, что ты хорошая! — принялась она звонко тараторить. — Дядя Женя, я знала…
Но я, подняв легонькую худышку на руки, слушала только Евгения Даниловича.
— Мне было ясно, что на съемке вы думали только о своей роли. Я слишком хорошо узнал вас, Раюша, за время работы, чтобы подозревать другое. И спасибо, что пришли…
— Но как мне быть? — перебила я его. — Я могу репетировать сколько необходимо, потом тренироваться одна… Неужели нельзя нагнать план картины?
— Может быть, но… погубив картину. Я на это не пойду, Раюша!
Он взял притихшую Альфиюшку за руку, но говорил мне: — Вот как написал башкирский поэт! Нам доверили показать искусство маленького народа так, чтобы вся наша страна узнала, как оно прекрасно.
— Правильно, — убежденно подытожил крановщик Гоша, но тут же спросил: — А нельзя ли все-таки поскорее как-нибудь…
В глазах Евгения Даниловича мелькнули знакомые мне искры.
— Как-нибудь?.. — резко переспросил он. — Слова Ленина о важности искусства кино написаны почти в каждом кинотеатре, но вы, я вижу, не сумели их прочесть… Как-нибудь… чтобы зрители, равнодушно глядя на грубую игру актеров и наспех поставленные танцы, начали от скуки подсчитывать, во сколько обошлись пышные костюмы и все прочее!
— Но что же нам делать! — в замешательстве воскликнула я.
Он, улыбнувшись, отпустил Альфиюшкину руку и положил ладонь на мою голову.
— Надо стараться сделать такой фильм о прошлом Башкирии, который сможет взволновать сердца сегодняшних людей. Фильм может попасть и в страны, где до сих пор существуют надписи: «Только для белых», «Только для европейцев»… А мы своим искусством должны убедить, что любовь, страдания, мужество одинаковы у всех национальностей и рас… Разве я имею право согласиться вместо серьезной кинокартины намалевать так называемый экзотический пестрый коврик, какими еще торгуют на базарах?
— Евгений Данилович, но те-то соглашаются, весь пароход знает!.. — воскликнула костюмерша Галя, в смятении уцепившись за руку своего красавца Виктора. — Мы, конечно, не творческие работники, только мы не хотим их допускать… Мы знаем вас…
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.