Девятый километр

Девятый километр

Рассказ С. Полоцкой «Девятый километр» был опубликован в журнале «Огонек» № 5 в 1964 году.

Жанр: О войне
Серии: -
Всего страниц: 5
ISBN: -
Год издания: 1964
Формат: Полный

Девятый километр читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


Как только колонна наших грузовиков, выкрашенных в белый цвет, приблизилась к Девятому километру, мне сразу стало не по себе. Казалось бы, куда ни глянь — голое поле. Все восемнадцать тысяч квадратных километров Ладожского озера лежат скованные льдом. Но с тех пор, как я добилась перевода из роты связи в автобат, каждый километр этой ледяной равнины получил для меня особое значение.

Когда же у низкого ледяного домика — поста Девятого километра — я разглядела фигуру в белом маскировочном халате, в голову невольно полезли всякие мысли. Именно в дежурство этого высокого регулировщика мне особенно не везло с самого первого дня.

Вернее, с той первой ночи…

Тогда еще не было ни этой заснеженной, ухабистой дороги, ни наших белых грузовиков. Я лежала, упершись лбом в гладкий, тонкий лед.

— Давай хлебни, парень!

Так впервые услышала я голос этого регулировщика. Приподнимая и усаживая меня, он влил мне в рот спирту из фляжки.

— Хлеба! — задохнувшись и кашляя, попросила я. — Хлеба!

— Девчонка!.. — удивился регулировщик.

— Доброволец из роты связи, — простуженно прохрипел комиссар. — Больше тридцати километров прошла за ночь. От самого Ленинграда.

Регулировщик, разглядывая меня слегка раскосыми глазами, достал из-за пазухи кусок хлеба, сунул мне в руку.

— Давай ешь. — И недовольно повторил: — Девчонка…

Комиссар наклонился ко мне и сказал:

— Ну, отдышалась? Свяжись с ленинградским берегом.

Судорожно проглотив кусок хлеба, я начала свой первый вызов через озеро:

— Я — «Подсолнух», я — «Подсолнух»! Вы слышите меня, «Береза»?

Комиссар, взяв у меня трубку, стал слушать, что отвечает ленинградский берег, и нахмурил белые от инея брови.

Луна, выбравшись из облаков, обратила лед в живую воду — дробящаяся дорожка бликов казалась набегающими волнами.

А дальше плескались настоящие волны, и было видно, как у Шлиссельбурга по не замерзшей еще воде немецкий буксир тянул баржу.

Комиссар, слушая ленинградский берег, тоже смотрел на буксир и баржу.

— К черту правила! — хрипло крикнул он в трубку. — Я понимаю, лед тонок, но порожняк может проскочить! Держитесь телефонного кабеля! Пусть со всех кабин снимут дверки, чтобы водители успели выпрыгнуть в случае чего… Вызовите добровольцев из коммунистов. Если надо, я вернусь и сам поеду на первой машине.

За щекой таял хлеб, а я вспоминала о том, как вся наша рота связи сделала два шага вперед, когда комиссар вызвал добровольцев идти через озеро.

Невозможно было оторвать взгляд от линии вешек, уходящих к сугробам ленинградского берега. Там каждый час умирали от голода люди, а у солдат не хватало патронов.

— Добровольцы найдутся и в автобате, — невольно вырвалось у меня.

— Давай жуй, Подсолнух! — прикрикнул на меня регулировщик. — Опять свалишься…

Он смотрел на меня осуждающе, очевидно, недовольный тем, что я не парень, а девушка.


Это было давно. Теперь же на озере не осталось гладкого льда. Даже там, где еще вчера я вела машину на полном газу, бомбежка поставила дыбом прозрачные глыбы льда с не затупившимися еще гранями. Дорогу отвели к старым приземистым торосам, уже заваленным снегом.

Взревев, моя полуторка полезла на мост через постоянную трещину — майну, пересекавшую девятый пост. Вода под мостом слегка дымилась от мороза. А дальше подводные течения вспучили такие наледи, что я, вцепившись в баранку, то давала полный газ, то тут же притормаживала. Коробка скоростей стонала, словно раненая.

Когда я поравнялась с высоким регулировщиком, он шагнул ближе к дороге и махнул мне зелено-желтым флажком.

— Давай!

Из-под белого капюшона попыталось улыбнуться худое, задублённое морозом, почти черное лицо. Но от этих усилий только слезы набежали на спокойные глаза, и ветер выбил их не острую скулу.

— Давай!

Регулировщик требовал увеличить расстояние между моей машиной и идущей впереди до полагающихся десяти метров.

«Придира!» — подумала я, нажав тормоз. Но тормоз вдруг вырвался из-под моего валенка, меня швырнуло на заднюю стенку кабины, а полуторка с воем и треском встала на дыбы. Только когда машина грохнулась на все четыре колеса и, скрежеща, остановилась, я поняла, что недалеко разорвался снаряд. Дальнобойные орудия немцев накрыли дорогу.

Я выскочила из машины и подняла капот радиатора. Понять, отчего остановилась машина, было трудно. Вой снарядов, разрывы, свист осколков — плохие помощники при работе. А после того, как меня основательно тряхнуло в машине, голова вообще отказывалась соображать…

Со стороны встречной дороги, которая проходила почти рядом, раздались крики. Регулировщик в каске, надетой поверх маскировочного капюшона, с красным флажком в руке, прихрамывая, бежал к потоку встречных машин.

— Давай, давай! — чуть слышно доносилось сквозь гром обстрела и завывание ветра.

Водители и без этой команды спешили проскочить зону обстрела. Машины объезжали меня на полном газу, а я, заткнув за пазуху рукавицы, проверяла бензопровод.

Но только я легла у машины, как меня обдало жарким воздухом взрывной волны, и лед, загудев, всколыхнулся. Снаряд ударил где-то совсем недалеко. Я вскочила и остолбенела: в радиатор моей машины, раскроив его до самого низа, впился большой осколок.


Еще от автора Серафима Петровна Полоцкая
Роль, заметная на экране

Эта книга рассказывает о судьбе юной балерины, получившей главную роль в кинофильме. Нелегкими оказались первые шаги в работе. Пришлось разочароваться в самых близких людях, по-разному относящихся к искусству и общей задаче — созданию кинофильма.О своеобразных трудовых буднях киноэкспедиции, о творческой работе во время съемок и сложных взаимоотношениях людей вы узнаете, прочитав эту повесть.


Рекомендуем почитать
Ecce liber. Опыт ницшеанской апологии

ECCE LIBER. Опыт ницшеанской апологии.


День марсиан

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Разбор полётов фантазии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы

Рассказы «Фаэтон», «Хронология Объединённого Человечества», «Меркнут знаки Зодиака», «Уроды».


Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.