Риверсайд Драйв - [14]

Сэнди. Я?

Хэл. Увы. Она полная противоположность Дженни: никогда не хочет попробовать нового.

Сэнди. Знаешь что, если бы ты не спешил, а хоть раз был со мной нежен, создал бы атмосферу…

Хэл. Я спешу, пока у тебя не началась мигрень.

Дэвид. Заткнитесь! Кто их впустил? Вам не повезло, согласен; но что поделаешь? Это судьба. Судьба играет человеком — иногда ласково, иногда весьма жестоко, — я лично никогда не считал, что жизнь большой подарок. Жизнь это страдание, это приговор, мучительное, изощренное наказание, — прошу всех прочитать молитву…

Прижавшись друг к дружке, все смотрят, как Дэвид взводит курок. Внезапно их отвлекает какой-то шум. По лестнице спускается незнакомец. Он связан, во рту кляп, можно предположить, что он был привязан к стулу и выпутался. Его руки еще стянуты веревками, он глухо мычит.

Дэвид(тоже увидев его). Нет-нет-нет…

Шейла. О, Господи…

Норман. Я думал…

Шейла. Только не это…

Дженни. На помощь! Помогите!

Хэл или Сэнди или оба сразу бросаются к незнакомцу и вытаскивают кляп у него изо рта.

Дэвид. Не надо, не вынимайте, стойте!

Макс. Ну вот. Игра окончена.

Сэнди. Кто вы такой?

Дженни. Кто его связал?

Дэвид. Норман.

Шейла. Нам крышка.

Хэл. Мистер Куроян — вы? Я Хэл Максвелл. Это я несколько лет назад продал вам этот дом. Сэнди, это же Макс Куроян…

Макс.(указывая на веревки). Развяжите меня.

Хэл(развязывая). Что с вами случилось?

Макс. Эти твари… Они вышли из-под моего пера… Вышли и дали деру.

Дэвид. Потому что ты бездарь.

Макс. Я породил их… а они взбунтовались.

Сэнди. Ничего не понимаю.

Дженни. Игра проиграна — почему бы не рассказать им правду?

Хэл. Какая игра?

Норман. Началось с того, что у него возник замысел, и он сел писать пьесу.

Шейла. И придумал всех нас.

Дэвид. Создал силой своего плодовитого воображения.

Шейла. Написал полпьесы.

Макс. Ну да. А потом застрял, ничего дальше не получалось.

Дэвид. Зашел в тупик.

Макс. Иногда кажется, идея гениальная, а начнешь работать и видишь, что она никуда не ведет.

Шейла. Но было поздно: уже появились мы.

Дэвид. Были придуманы.

Макс. И написаны. Я дописал пьесу до середины.

Хэл. Вы всегда славились умением создавать удивительно жизненных персонажей, великолепными диалогами…

Норман. Ну и где это умение?

Дженни. Он оставил замысел.

Норман. Бросил до половины написанную пьесу в ящик стола.

Дэвид. А в ящике темно…

Макс. Что мне оставалось? Я не знал, чем закончить.

Дэвид. Боже, как я ненавидел этот проклятый ящик.

Шейла. Вы только представьте, что вас с женой заперли в сундуке.

Дженни. Там же совершенно нечем заняться.

Норман. Полная задница.

Шейла. И однажды Дженни предложила нам открыть ящик и вырваться на свободу.

Макс. Мне послышалось, что ящик открывается, — но не успел я повернуться, как они набросились на меня.

Сэнди. А что вы собирались делать на свободе?

Шейла. Мы надеялись, что сами придумаем, чем закончить третье действие.

Норман. И тогда каждый вечер будем выходить на сцену и станем жить вечно.

Дженни. А что? Лучше гнить недоделками в темном ящике?

Дэвид. Я не хочу в ящик! Я не хочу в ящик! Я не хочу…

Норман дает Дэвиду пощечину.

Макс. Я ломал голову… Ничего не могу придумать.

Хэл. Ну, подождите. Давайте посмотрим, что у нас есть. Значит, она обнаруживает, что у мужа роман с ее сестрой…

Макс. Кто вы такой?

Хэл. Я Хэл Максвелл, это же я продал вам…

Макс. Бухгалтер?

Хэл. Я всегда мечтал написать пьесу.

Макс. Кто не мечтает.

Хэл. Почему у них начался роман? Чего каждому не хватало в семейной жизни?

Норман. Шейла мне просто надоела и все.

Хэл. Но почему?

Норман. Не знаю.

Макс. Меня не спрашивайте. Я исписался.

Хэл. Почему вообще мужьям надоедают жены? Потому что они слишком хорошо знают друг дружку. Уходит трепет: супруги живут бок о бок, видят друг друга неодетыми, исчезает тайна, и в один прекрасный день даже собственная секретарша или соседка кажется более притягательной.

Дженни. Это неправдоподобно.

Хэл. Откуда вам знать? Вы сами-то кое-как написаны. Очень даже правдоподобно! Самая обычная история, поверьте мне.

Сэнди. Обычная история?

Хэл. Я хочу сказать, чтобы не исчезла свежесть чувств — надо стараться. Иначе из отношений уходит музыка, а музыка — это все.

Сэнди. А если так: поначалу мужчина боготворит любимую, но постепенно начинает воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся? На место восторгов, очарования, желания удивить и устроить праздник приходят будни, и вот уже супруги не любят, а просто занимаются любовью.

Хэл. Я бы не сказал, что это убедительно.

Сэнди. А по-моему, многие женщины узнают себя.

Хэл. Притянуто за уши.

Шейла. Почему? Очень точно.

Дженни. Очень проницательно.

Сэнди. Очень.

Дэвид. По-вашему, любовь может просто улетучиться? Даже если вначале люди не могли жить друг без друга?

Макс. Увы, это жизнь. Ничто не вечно. Даже герои великого Шекспира обречены исчезнуть — когда-нибудь, через миллионы лет, когда погаснут звезды и остынет Вселенная.

Дэвид. Какой кошмар!.. Пойду-ка я смотреть гольф. Гори оно синим пламенем.

Норман. Он прав. Какой во всем этом смысл, если Вселенная расширяется и в конце концов ничего не будет?

Дженни. Именно поэтому так важно поддерживать друг друга. Вовремя протянуть руку, подставить плечо… тому, кто нуждается, чтоб ему подставили…