Занавес открывается. Пасмурный день в Нью-Йорке. Может быть, легкий туман. Сцена представляет уединенное местечко на берегу Гудзона — где-нибудь в районе Западных 70-80-х улиц. Отсюда, облокотившись на парапет, можно наблюдать за судами и смотреть на Нью-Джерси на том берегу.
Джим Свейн — писатель, ему лет сорок пять. Он нервно расхаживает по набережной, то и дело поглядывает на часы, звонит по мобильному телефону, но номер не отвечает. Понятно, что он кого-то ждет.
Джим потирает озябшие руки, проверяет, не начало ли моросить, и, возможно чувствуя, как пробирает сырость, поплотнее запахивает куртку.
Затем на набережной появляется здоровенный небритый бродяга и не спеша направляется в сторону Джима, явно приглядываясь к нему. На вид они ровесники. Бродягу зовут Фред.
Чем ближе он подходит, тем сильней его присутствие нервирует Джима, который не то чтобы боится, но чувствует себя неуютно в безлюдном месте наедине с угрюмым громилой. Вдобавок Джим очень рассчитывал, что свидание, на которое он пришел, обойдется без свидетелей. Наконец Фред обращается к нему.
Фред. Дождливый денек.
Джим кивает, соглашаясь, но не желая поддерживать разговор.
Изморось.
Джим кивает с кислой улыбкой.
Даже, я бы сказал, хмарь. Изморось и мгла.
Джим. Угу.
Фред(помолчав). Ты смотри, какое течение. Уронишь кепку — через двадцать минут будет в открытом море.
Джим(сухо, но вежливо). Да-да.
Фред(после паузы). Общая протяженность Гудзона — триста пятнадцать миль. Река начинается с ручейка в Адирондаксе и впадает в бескрайний Атлантический океан.
Джим. Любопытно.
Фред. Не то слово. Вы не думали, что было бы, если б она текла в обратном направлении?
Джим. Как-то не доводилось.
Фред. Хаос. Сумятица. Роняешь кепку, и ее уносит не в океан, а в Покипси.
Джим. Н-да… Действительно.
Фред. Бывали в Покипси?
Джим. Что?
Фред. Не бывали в Покипси?
Джим. Я?
Фред(оглядывается; вокруг ни души). А кто же?
Джим. Почему вы спрашиваете?
Фред. А что такого? Нормальный вопрос.
Джим. Бывал ли я в Покипси?
Фред. Ну да.
Джим(помедлив, решает ответить). Нет, не бывал. И что с того?
Фред. Ну, не бывал и не бывал — чего так нервничаете?
Джим. Послушайте… Мне надо кое-что обмозговать.
Фред. Вы сюда редко захаживаете, верно?
Джим. А что?
Фред. Просто любопытно.
Джим. Что вам нужно? Хотите сшибить подачку? Нате, держите доллар.
Фред. Секундочку. Я всего лишь спросил, часто ли вы тут бываете.
Джим(начиная терять терпение). Не часто. У меня сейчас важная встреча. Совершенно занята голова.
Фред. Ну вы и денек подгадали.
Джим. Откуда я знал, что будет такая гнусь?
Фред. А что, прогноз не слушаете? Ничего себе. По-моему, как ни включишь, только о погоде и говорят. Вот скажите: вас на Риверсайд Драйв очень беспокоит порывистый ветер в Аппалачах? Нет, в самом деле, достали.
Джим. Ваша правда. Ну что ж, было приятно побеседовать.
Фред. Гляди-ка, какой туман — Джерси почти не видно.
Джим. И слава богу.
Фред. Согласен. Я тоже не в восторге от Джерси.
Джим. Я шучу. Это просто…
Фред. …хохма? Треп?
Джим. Легкая ирония.
Фред. Могу вас понять.
Джим. То есть?
Фред. Учитывая, как я сам отношусь к тамошнему университету…
Джим. Откуда я знаю, как вы к нему относитесь?
Фред. И лучше вам не знать.
Джим. Угу. Н-да. Ну что ж… Теперь мне надо сосредоточиться. (Смотрит на часы.)
Фред. Когда она должна прийти?
Джим. Что-что? Прошу вас, ступайте.
Фред. У нас свободная страна. Я имею право стоять и глазеть на Нью-Джерси, откуда захочу.
Джим. Безусловно. Только не надо со мной разговаривать.
Фред. Можете не отвечать.
Джим(достает мобильный телефон). Значит, так: хотите, чтобы я позвонил в полицию?
Фред. И что скажете?
Джим. Что вы пристаете. Нарушаете общественный порядок. Попрошайничаете.
Фред. Вот смотрите: допустим, я беру ваш мобильник и бросаю в воду. Через двадцать минут он будет в Атлантическом океане. Но если бы течение шло вспять, его отнесло бы в Покипси. Кстати, я не ошибся? В Покипси или в Территаун?
Джим(слегка напуган и разозлен). В Территауне я бывал — если вы собирались спросить.
Фред. Где останавливались?
Джим. В Покантико-Хиллз. Я там жил одно время. Все?
Фред. Теперь они переименовались в Сонную Лощину. Приманивают туристов.
Джим. Понятно.
Фред. В честь этого дерьма про Икабода Крейна. Смотрели? Сонная лощина, Рип ван Винкль…[1] Все заботятся только об упаковке.
Джим. Послушайте. Мне правда нужно собраться с мыслями…
Фред. Бросьте, давайте потолкуем о литературе. Вы ведь писатель.
Джим. Откуда вы знаете?
Фред. То есть? Мне ли не знать.
Джим. Ну вы же не по костюму догадались?
Фред. А это считается костюм?
Джим. Чем плохо — твидовый пиджак с вельветовыми штанами?
Фред. Жан-Поль Сартр сказал: после тридцати человек отвечает за свое лицо.
Джим. Это сказал Камю.
Фред. Сартр.
Джим. Камю. Сартр сказал, что профессия накладывает отпечаток: у официанта становится походка официанта, у клерка — жесты клерка. Потому что люди мечтают стать вещами.
Фред. Но вы-то не стали.
Джим. Стараюсь.
Фред. Конечно: вещью быть безопасно — вещи не умирают. Приговоренный стоит у стенки и мечтает слиться с ней, раствориться среди камней, стать прочным, вечным — иными словами, жить, быть живым.
