Рис - [6]
У Лун словно очнулся от сна:
– Я уже, я иду...
– Ты кого в дом пускаешь с утра да пораньше? – Ци Юнь, на ходу оправляя косицу, влетела в торговую залу.
– Предвестий недобрых уже не боишься? – она окатила У Лун’а презрительным взглядом. – Мне гнать попрошайку?
– В работники я его взял. Не за деньги, заметь, за еду.
– Попрошайку в работники? Ты... – сделав круглые, как абрикосы, глаза, запищала Ци Юнь. – Ты с ума что ли спятил? Работников полный лабаз. С попрошайки в чем прок? Как свинью его будем откармливать?!
– По пустякам не шуми, – постарался построже взглянуть на сердитую дочку хозяин. – В торговых делах ты не смыслишь, а у меня свой расчет. И к тому же он жалкий.
– Какие вы добрые! Сколько их жалких под небом, вы всех к нам во двор понатащите? Сил моих нет, – аж притопнула ножкой Ци Юнь. – Попрошайку в работники. Людям же на смех. Что люди-то скажут?
– Не попрошайка я! – густо краснея, пытался перечить У Лун. – Так почто наговаривать? Я ведь... на жизнь заработать я в город подался. У нас из селения Кленов и Ив почти все мужики так ушли.
– Да плевать, кто ты там! – распалялась Ци Юнь. – Кто о чем тебя спрашивал, гад омерзительный? Не подходи ко мне! Не подходи!!
Чуждый мир еще раз странным образом переменился, едва лишь У Лун вошел в двери лабаза Большого Гуся. Он вдруг ясно расслышал, как что-то кипит и клокочет в его прежде скованных членах. Он чувствовал, как застоялая кровь превращается в бурный поток. Этот стылый туманный рассвет навсегда ему врежется в память.
Целое утро лабаз наводнял бесконечный поток покупателей. Выдав У Лун’у две черствых кунжутных лепешки, хозяин позволил слегка подкрепиться и тут же отправил в амбар. Под мешком на плечах ослабевшие ноги зашлись легкой дрожью. От голода, ясное дело. Еще бы поесть пару раз, и иссякшие силы взрастут как весенние всходы. У Лун, появлявшийся в зале с мешком на спине и опять исчезавший в амбаре – кунжутное семя пристало к слюнявым губам, на потном лице расплывалась довольная мина – был всем безразличен, и только Ци Юнь каждый раз награждала его неприязненным взглядом. Часам к десяти суета улеглась, дав ему, наконец, отдышаться. Ворочаясь в ветхом, из красного дерева кресле, У Лун наблюдал за крикливой толпой у прилавка, внимал тишине безмятежных амбаров. Солнечный свет, отражаясь от зеркала рва, разукрашивал стены лабаза волнистою рябью. Улицу Каменщиков наполнял беспорядочный гам городской суеты. От далекой заставы донесся винтовочный выстрел. У лавки напротив рыдала какая-то тетка, чьи деньги достались карманнику. Всё это так походило на сон. Неужели и я убежал из убогой деревни, терзаемой гневом стихий? Неужели и я смог пристроиться в городе?
Ближе к обеду проснулась Чжи Юнь. С сонным видом усевшись за стол – она даже не смыла ночной макияж: на щеках оставались подтеки белил и румян, возле глаз расползались лазорево-черные тени – Чжи Юнь, продолжая зевать, принялась за еду. Не решаясь смотреть под едва прикрывавшую полные бедра сорочку, У Лун с головою ушел в поглощение риса. Вместе с другими работниками, он теснился за малым, отдельно стоящим столом. Хозяин с работником врозь. Это правило он уяснил.
Наполняя по счету четвертую миску, У Лун вдруг почувствовал взгляд разъяренной Ци Юнь.
– Еще одна, пап! Только глянь на работничка, столько свинья не осилит.
– Так можно же... – тут же зависла над миской сжимавшая ложку рука. – Раз нельзя, я не буду.
Все прыснули смехом. У Лун покраснел.
– Ты наелся? – вмешался хозяин. – Наелся, ступай. Рис в лабазе не даром.
– Не слушай ты жадин, – давилась от смеха Чжи Юнь. – Ешь от пуза себе. Есть ли смысл человека вполсыта кормить?
– А известно тебе, сколько влезет в него? – верещала Ци Юнь. – Это ж буйвол какой-то! Бадью ему дай, с той же прытью умнет.
Тут У Лун’а лицо из пунцового стало зеленым.
– Наелся я, хватит, – чуть слышно промямлил он, брякнув о стол вполовину наполненной миской, поднялся и вышел на внутренний двор.
Злость под действием съеденной пищи мгновенно сменилась довольством. У Лун, не спеша ковыряясь в зубах, благодушно поглядывал по сторонам. Солнце скрылось за темною тучей. Налился холодным свинцом небосвод. Влажный ветер повеял дыханьем грядущего ливня. Съедая глазами девичье белье, что сушилось на длинных шнурах; наполняя грудь запахом риса, струившимся вон из растворенных настежь амбаров, У Лун вспоминал свои странствия. Разве не в эти края он стремился из прежнего мрака? Здесь горы зерна, миловидные, в теле девицы; причалы, вокзалы, дороги; шум фабрик и торжищ, скопленье людей и богатства. Вот воплощение грез всех юнцов из селения Кленов и Ив. Всё так близко к тому, что У Лун понимал под «чертогами Неба».
Глава II
Нет на всей улице Каменщиков другой столь привлекающей взоры девицы, как старшая дочь пожилого владельца Большого Гуся. Дни её чистоты незаметно прошли, словно тихий предутренний дождь. Уже несколько лет – и на улице это известно любому – Чжи Юнь была «диким цветком»[8] на ладони почтенного Лю.
Говорят, с досточтимым Чжи Юнь повстречалась в пятнадцать. В то время хозяин, оставив торговлю заботам еще не почившей жены, проводил дни и ночи в притоне курильщиков опия. День ото дня всё сильнее кляла непутевого мужа хозяйка, но вскоре поток сквернословья иссяк, и мамаша послала Чжи
С ледяным спокойствием молодой Дуаньбай принимает известие о том, что старый император завещал трон именно ему, своему пятому сыну. Слабый, равнодушный и бесталанный правитель, он пьянеет от сознания собственного могущества и с упоением подвергает подданных пыткам и мучениям, железной рукой ведя страну к катастрофе.«Последний император» — завораживающая история извращенной жестокости и морального падения, смертельной борьбы за власть и запутанных дворцовых интриг.
Своевольное воображение Су Туна создало образ Сун Лянь. Как Флобер о госпоже Бовари, этот китайский писатель мог бы сказать о себе: «Сун Лянь — это я». Редко кто из сословия сочинителей так сведущ во всех уловках женской души, утаённых чувствах и мыслях, недосказанностях, изощрённой мстительности, скрытых неблаговидных действиях, словом, тёмных водах, в которых отражается Луна, властительница чувственных наслаждений, — как сведущ Су Тун. В книге использованы картины китайской художницы Цзя Лу. У Су Туна есть чему выучиться всякой женщине.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.