Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [89]
«Наша цель, – писал Аптекман, – социальная революция; средство для этого – сам народ, который породил бы восстание: революция снизу, а не сверху»[674].
Революционная ситуация обострила противоречия между анархическим характером программы «Земли и воли» и теми задачами борьбы с самодержавием и остатками крепостничества, которые настоятельно выдвигала пореформенная действительность России.
В центральной организации «Земли и воли» процесс преодоления анархизма и перехода на путь политической борьбы был сложным и длительным. Он проходил в обстановке преодоления старых традиционных взглядов на политическую борьбу как в петербургском центре «Земли и воли», так и в центральном нелегальном органе «Земля и воля».
Вопросу кризиса «Земли и воли» посвящена статья В.А. Твардовской[675]. Наряду с правильными положениями в этой работе, на наш взгляд, имеются неточные и малообоснованные выводы. Нельзя, например, согласиться с главным выводом автора о том, что кризис народничества в его землевольческой форме конца 70-х годов можно считать
«началом, симптомом, провозвестником общего кризиса народничества как идейно-политического течения»[676].
Не все то, что В.А. Твардовская относит к кризису землевольчества, можно признать кризисным явлением и тем более считать его началом общего кризиса народничества. Во-первых, такие важнейшие проблемы, как теоретическая постановка рабочего вопроса и некоторые другие вопросы свидетельствовали не столько о кризисе землевольчества, сколько о поисках правильных путей революционной борьбы. Именно на эту сторону обратил внимание В.И. Ленин в тех работах, на которые ссылается В.А. Твардовская. Во-вторых, если согласиться с указанным выше выводом В.А. Твардовской, то мы не в состоянии разобраться в огромном историческом значении борьбы народовольцев, несмотря на всю ее ограниченность и узость.
Говоря о том, что практическая деятельность среди рабочих в 1878 – 1879 гг. и теоретическая постановка рабочего вопроса были одним из проявлений кризиса «Земли и воли», В.А. Твардовская не учитывает, что землевольцы ставили этот вопрос и практически вели агитацию и до этого. Еще опыт хождения «в народ» заставил их обратить внимание на городскую деятельность. Но в условиях революционной ситуации и неудачи поселений они искали новых, более совершенных путей.
Правильно указывая, что анархизм не был полностью преодолен сторонниками нового направления, В.А. Твардовская ошибочно объясняет это тем, что «корни анархизма лежали в основе самой идеологии народничества»[677].
В самом деле корни анархизма были порождены условиями социально-экономического развития стран. Кризис «Земли и воли», перелом во взглядах землевольцев, как правильно заметила и В.А. Твардовская, был ускорен обстановкой революционной ситуации 1879 – 1880 гг. Он ясно определился весной 1879 г.
Историки народничества и сами народники неоднократно отмечали большое значение в повышении общественной активности конца 70-х годов двух событий: процесса 193-х и дела Веры Засулич[678].
Процесс 193-х привлек к себе очень большое общественное внимание не столько идеями, которые развивали подсудимые, сколько обнаружившимися на нем яркими фактами жестокости властей и несостоятельности всего политического порядка в России[679]. Исход дела по судебным процессам еще сильнее накалял общественную атмосферу, усиливая как демократическое, так и либерально-конституционное движение. Молодежь, по словам Богучарского, рвалась к деятельности, к борьбе, ее настроение было ярко антиправительственное, хотя политическая борьба по-прежнему возбранялась народническими теориями.
Началу 1878 года, как правильно указывал Аптекман, суждено было стать прологом к целому ряду крупных революционных актов, определивших в последнем счете радикальный поворот землевольческой организации в сторону почти исключительно политической борьбы.
«Это был перелом, неизбежный для тех людей, которые вздумали действовать в России… живым словом, свободной мыслью. 1878 год по всем местам России ознаменовался этой новой фазой борьбы»[680], – писал Михайлов.
Таким образом, логика жизненных условий толкала революционеров-народников на пересмотр взглядов по вопросам политической борьбы.
Разочарованные в прежних формах работы в деревне, землевольцы свои надежды переносили на интеллигенцию, на ее возможности к самостоятельной революционной деятельности. Часть народников все больше стала склоняться к тактике индивидуального террора.
Новое направление среди землевольцев и новый взгляд на террор возглавил на Украине Валериан Осинский. Это направление получило широкое развитие после выстрела В. Засулич. Убийство жандармского офицера барона Гейкинга, покушение на прокурора Котляревского в Киеве и убийство губернатора Кропоткина в Харькове, вооруженное сопротивление при аресте Ковальского и его товарищей в Одессе и демонстрации суда над ними, убийство шефа жандармов Мезенцова и покушение на заменившего его Дрентельна в Петербурге, вооруженная попытка под Харьковом освободить Войнаральского на пути следования в централ также землевольцами – все это шаг за шагом привело «Землю и волю» к политической борьбе.
Чингисхан — легендарный основатель Монгольской империи, самого большого государства в средневековом мире, и один из величайших завоевателей в мировой истории. Его войска пробили брешь в Великой Китайской стене и взяли Пекин. Безжалостной резней и грабежом они сломили сопротивление жителей Центральной Азии, Афганистана, Персии и Южной Руси. В 1237–1242 годах они вторглись в Европу. Скорость и масштаб их завоеваний (и страшные могильные холмы, которые они оставили после себя) стали поводом для распространения мифов о Чингисхане… Но Великий Хан был не просто завоевателем.
В монографии впервые в российской историографии дан всесторонний анализ польской эмиграции – яркого феномена и важного фактора общественной жизни Европы 1830- 1860-х годов. В книге прослежено идейное и организационное становление польской политической эмиграции и ее эволюция на разных этапах европейской истории середины XIX в. Проанализированы программные установки эмигрантских организаций в области стратегии и тактики польского и европейского освободительного движения. Показана происходившая на этой основе идейная и политическая борьба внутри польской эмиграции.
В книге представлена история Мидийского царства — первого иранского государства, сложившегося в первой половине VII в. и просуществовавшего до 550 г. до н. э., когда власть перешла к династии Ахеменидов и царство получило свое новое название. Более ста лет Мидийское царство влияло на политическую историю стран всего Ближнего Востока. Автором предложено решение некоторых спорных проблем истории Урарту, Лидии и киммерийско-скифского присутствия в регионе. Важной составляющей книги стала реконструкция исторической географии Северо-Западного Ирана новоассирийского периода.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
Монография посвящена изучению восприятия войн и Англии эпохи позднего Средневековья. Обращаясь, прежде всего, к истории Столетней войны, автор исследует как идеологическое обоснование и осмысление конфликта в контексте политических и религиозных представлений эпохи, так и его восприятие в «массовом сознании». Особое внимание уделено репрезентации войн в хронистике и проблематике, связанной с формированием и функционированием национальной идентичности. Работа написана с привлечением широкого круга источников исторических нарративов и документального материала) и воссоздаем «образы войны», характерные для английского общества XIV–XVI вв.