Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [74]

.

Таким образом, есть основание предполагать, что проект устава для устройства ферм был составлен землевольцами – участниками торопецкого поселения.

Лопухин указывал, что Торопецкое поселение представляло собою организацию, в которой существовали: 1) главы, начальники, совет, собрание и т.п., 2) периодические издания и 3) устав и определенная цель[560].

С 1877 г. особенно часто посещали ферму и жили в ней землевольцы: Оболешев, Карпов, Никольский, Буланов, С. Товбич и другие[561], на зиму они выезжали из с. Кресты. Землевольцы постоянно общались с жителями имения Н. Богдановича, устраивали школы для бесплатного обучения крестьянских детей. В своей записке Лопухин писал, что

«сношение привлеченных лиц с многими местностями России дает основание предположить об устройстве таких ферм во многих губерниях»[562].

Из показания участников Торопецкого поселения И. Кржеминского известно, что брат его Николай работал в Ардатовском уезде Нижегородской губернии, а брат Вульферта жил в Рязанской губернии у Тришатного[563]. По свидетельству О.В. Аптекмана, в 1877 г. Н. Кржеминский проживал в Ардатовском уезде в кузнечной мастерской Линева.

Известно, что в том же году (1877 г.) А. Масютин вместе с Адр. Михайловым и М. Богдановичем отправились в Хвалынский уезд Саратовской губернии, где ими была устроена кузница с целью распространения в народе революционной пропаганды. Для этой поездки они приобрели фальшивые паспорта[564]. По делу Торопецкого поселения также привлекался в качестве обвиняемого один из основателей «Земли и воли» студент Петербургского университета Г.Н. Преображенский.

По сообщению Шуйского, члена Петербургской судебной палаты, летом 1877 г. Г.Н. Преображенский приезжал в приселки Кресты Торопецкого уезда, где на устроенной сельскохозяйственной ферме одновременно с ним проживали и занимались сельскими работами разные лица

«из привилегированных классов и учащейся молодежи с той целью, чтобы изучить упомянутые работы и быть потом в обстановке народа и заниматься пропагандою революционных идей»[565].

Г.Н. Преображенский был хорошо знаком с деятельностью торопецких поселенцев, сам он имел фальшивый паспорт на имя Петермана.

Торопецкое поселение в Псковской губернии было наиболее продолжительным (с 1876 г.) из всех поселений землевольцев. Им руководил и оказывал помощь Петербурский центр «Земли и воли». Но и это поселение прекратило свое существование в 1878 г. Главные участники его были заключены в Петропавловскую крепость: Д. Клеменц, М. Богданович, Адр. Михайлов, Ал. Масютин и Ив. Ширяев, Е. Фигнер и Г.Н. Преображенский[566].

* * *

Вопрос о деятельности землевольцев в деревнях и создании ими постоянных поселений получил различную оценку в народнической литературе. В. Богучарский указывал, что деятельность землевольцев в деревнях была «плодотворной, но чисто культурной», а «воронежское поселение», по его словам, никогда не возникало[567].

Историк К.А. Пажитнов также деятельность землевольцев-поселенцев считал главным образом, культурной, так как землевольцы не хотели себя скомпрометировать и сохранить с большим трудом устроенное положение. Возможность приблизить время народной революции, по словам Пажитнова, оказалась проблематичной и не всем было по нутру сидеть неопределенное время у моря и ждать погоды[568]. По мнению Аптекмана, главными причинами крушения деревенских поселений были правительственные репрессии и преследования, недостаток материальных средств, отсутствие выдержки и дисциплины[569]. Нельзя, однако, признать правильным такие утверждения. Не только архивные материалы, но и мемуарная литература свидетельствуют о том, что Петербургский центр «Земли и Воли» приложил много усилий и материальных затрат для устройства постоянных поселений в деревнях (1876 – 1878 гг.) не в целях культурной работы среди крестьянства, а в целях социальной пропаганды, искреннего желания помощи угнетенному народу и в конечном счете подготовки его к всеобщей борьбе за «землю и волю».

Правительственные репрессии и преследования, недостаток материальных средств не могли быть главными причинами распада деревенских поселений. Так в 1877 г. в Саратове арестовали небольшую группу землевольцев, но от этого не пострадало не только саратовское поселение, но и поселения в других губерниях.

Уже весною 1878 г. в Саратовской губернии образовалось новое поселение; выбывших землевольцев заменили их новые товарищи. А.Д. Михайлов в своей автобиографии отмечал, что Саратов до лета 1879 г. оставался местною группой организации народников. Несмотря на разгром 1877 г.,

«после в Саратовской губернии поселений оставалось довольно, и если бы Петербург не был увлечен жизнью в борьбу с правительством, саратовская группа сделала бы при поддержке центра многое»[570].

Являясь участником саратовского поселения, Плеханов писал, что

«на самом деле „новосаратовское“ поселение только отчасти пострадало от выстрела А. Соловьева, а в общем продолжало довольно благополучно существовать вплоть до Воронежского съезда, на котором было довольно много его представителей»[571].

Распространению взгляда о том, что деревенские поселения распались, способствовала, по справедливому замечанию Плеханова, устная и печатная пропаганда «Народной воли», которая осенью 1879 г. объявила, что при нынешних полицейских условиях работать в народе – значит биться как рыба об лед