Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [71]
Первыми отправились в Новохоперский уезд в качестве фельдшериц Н. Оловенникова и Геронимус. Ошанина должна была поселиться в самом Воронеже и организовать там справочное бюро для поселенцев. Квятковский и Попов в качестве торговцев мелкими товарами должны были объехать Воронежскую губернию и подыскать наиболее подходящие места для поселений. Такой торговлей на ярмарках, вблизи Воронежа, вначале занялся один Попов. С коробкой за спиной в течение месяца он ходил по деревням и селам, выбирая удобные места для поселений. Выбор торговли, по свидетельству М.Р. Попова, соответствовал практической части программы «Земли и воли» – программы деятельности в народе.
Ярмарка, по его словам, была «самым удобным обсервационным пунктом, в котором легче всего было узнать, где в окружности живет, по словам крестьян, аспид-помещик в каком уезде исправник и становой донимает крестьян. Вот с какой целью решили мы с Квятковским объехать ярмарки в качестве торговцев. Деревенская ярмарка – это центр, куда из округа съезжаются крестьяне, и таких ярмарок в Воронежской губернии было в то время много»[539].
«Нам казалось, – продолжал Попов, – что если поселить по одному человеку в каждой губернии в качестве фельдшера, учителя, волостного писаря и т.д., да пары три разъезжающих вроде нас торговцев, то можно будет воспользоваться наличным протестующим настроением крестьян и таким образом вызвать крестьянство на активный протест. Это и составляло задачу программы „Земли и воли“, т.е., пользуясь отдельными случаями недовольства крестьян, призывать их к активному протесту и связывать между собой в общие организации те деревни, где удалось бы вызвать протесты»[540].
События, однако, развертывались вопреки этим планам. А.Д. Михайлов вскоре прислал письмо, в котором сообщал о разгроме центра «Земли и воли» и о том, что он остался без средств и без людей. В октябре 1878 г. в Петербурге были арестованы О. Натансон, А. Оболешев, Адриан Михайлов. Попов и Квятковский не могли больше оставаться в Воронежской губернии, они нужны были в Петербурге.
Не осуществился и план создания длительных поселений в Тамбовской губернии, предложенный В.Н. Фигнер. По этому плану Богданович, Соловьев и А.И. Иванчин-Писарев должны были оставаться сельскими писарями, Морозов – народным учителем и В.Н. Фигнер – фельдшерицей. Все они должны были создать новую крестьянскую организацию. Но в 1879 г. тамбовское поселение подверглось разгрому.
Говоря о причинах распада воронежского поселения, Плеханов имел основание заявить, что оно действительно просуществовало недолго. В этом виноваты были, по его мнению, не полицейские условия (ни один из участников воронежского поселения не был арестован), а причины субъективного характера: в числе основателей воронежского поселения находились несколько членов кружка централистов, т.н. последователей Ткачева. Эти люди могли быть способны на поприще террора (М.П. Полонская), они примкнули к воронежскому поселению за неимением другой, более подходящей для них деятельности, а когда такая деятельность явилась вместе с началом террористической борьбы, тогда они не могли усидеть в деревне и покинули ее при первом удобном случае[541].
Нельзя считать правильным подобное объяснение причин распада воронежского поселения. Впоследствии и Аптекман возражал Плеханову по поводу воронежского поселения. М.Н. Полонская-Ошанина, по словам Аптекмана, предназначалась не в «деревню», а в город как «центр» для поселения; главные деревенские организаторы – Попов и Квятковский – вызваны были экстренно в Петербург Михайловым. Плеханов был в Петербурге, видался с Михайловым и не мог не знать «по какой именно причине они так скоро покинули облюбованное им место». Причина, по мнению Аптекмана, была важная – разгром петербургского «центра» (Михайлов требовал приезда Попова и Квятковского, так как он, Михайлов, оставался без средств и людей). Именно эта причина была забыта Плехановым. А она, как раз, и вызвала панику и печаль в рядах землевольцев-поселенцев[542].
Организуя поселения в Тамбовской губернии, летом 1878 г., центр «Земли и воли» командировал на Дон Г.В. Плеханова.
«Верные своей „бунтарской“ программе, – писал Плеханов, – землевольцы поспешили отправиться на Дон и завязать сношения с недовольными. Я был один из первых попавших туда членов „Земли и воли“»[543].
В то время на Дону среди казаков вспыхнули волнения по поводу введения у них земских учреждений, сопровождаемого ограничениями в пользовании общественными лесами, водами и увеличением повинностей. В короткое время Плеханов вступил в сношение с казаками и экстренно вызвал к себе А.Д. Михайлова для организации боевых дружин.
«От искр Плеханова, – писал Аптекман, – занялся пожар по всей почти области Войска Донского… Молодежь слушает его с большим интересом, но не двигается с места. Тогда он завязывает сношение с харьковской молодежью и оттуда вскоре отправляется небольшой отряд»[544].
Вмешавшись в борьбу казаков на Дону, Плеханов написал: «Воззвание к славному Войску Донскому» и две корреспонденции «Из Каменской станицы». Статья о введении земства на Дону также предназначалась для «Земли и воли». Не дождавшись приезда Михайлова, Плеханов осенью 1878 г. поспешил в Петербург, чтобы отпечатать воззвание в тайной типографии. Но в Петербурге после разгрома центра «Земли и воли» была другая обстановка. По словам самого Плеханова, Михайлов заявил тогда, что нам нельзя ставить себе задачу широкой агитации в народе, так как наши силы для этого слишком малы, а нужно «наказывать правительство за его свирепые преследования». Плеханов не согласился с Михайловым. Так как организовать поездку землевольцев на Дон было нельзя, то Плеханов стал искать охотников в среде интеллигентской молодежи, не принадлежащей к «Земле и воле».
