Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [55]

.

По окончании следствия начался судебный процесс, длившийся с 18 января по 9 февраля 1877 г. Подсудимых было 21 человек. Интересна речь прокурора Поскочина, обратившего внимание на участие в демонстрации рабочих.

Прокурор Поскочин больше, чем кто-либо другой, был знаком с делами следствий, и его заявление о существовании связей между Потаповым и молодежью, между рабочими Тимофеевым, Морошкиным и Потаповым со студентами Медико-хирургической академии не было голословным. В этой связи суд усматривал главную причину возникновения самой демонстрации.

Пятеро обвиняемых были приговорены к каторге на 15 и 10 лет, многие к ссылке на поселение. Рабочих Якова Потапова[433], Матвея Григорьева и Василия Трофимова приговорили к ссылке на 5 лет, с заключением в отдаленные монастыри.

Более мягкий приговор по отношению к рабочим объясняется желанием правительства обмануть общественное мнение, показать, что рабочие верны «престолу», а смутьянами и дезорганизаторами являются якобы одни студенты. Это была попытка вбить клин между рабочим классом и интеллигенцией. Правительство пыталось скрыть факт участия рабочих в демонстрации, но когда это не удалось, оно попыталось представить участие в демонстрации рабочих как случайное явление. Говоря о характере приговора по отношению к интеллигенции и рабочим, Плеханов отмечал стремление правительства скрыть от крестьян участие рабочих в революционном выступлении[434].

Участников и организаторов демонстрации волновал вопрос: почему она не удалась? На этот вопрос давались разнообразные ответы. В литературе, в связи с 50-летием событий у Казанского собора немало места было посвящено истории демонстрации. Исследованием Казанской демонстрации много занималась Э.А. Корольчук (см. ее сб. «Первая рабочая демонстрация в России», отдельные публикации в журналах «Каторга и ссылка» и «Красный архив» и глава VI монографии «Северный Союз русских рабочих»). Выводы автора и особенно характеристика самого народничества при изложении истории Казанской демонстрации являются, на наш взгляд, ошибочными. Э.А. Корольчук недооценивает, а порой и отрицает революционную деятельность землевольцев среди рабочих. Больше того, она убеждена, что демонстрация была устроена не землевольцами и даже организационная подготовка к ней проходила, по ее мнению, только в рабочей среде. Говоря об отношении народников к Казанской демонстрации, Э.А. Корольчук пишет:

«Смысл и значение демонстрации, над которыми стоило поразмыслить, по мнению прокурора Поскочина, не были поняты, однако, почти никем из народников.

Все наиболее известные и влиятельные в интеллигентской среде народнические группы отнеслись к демонстрации отрицательно… Бунтари негодовали на демонстрацию потому, что последовавшие за ней аресты грозили разрушить создававшуюся ими в то время организацию… Итак, и бунтари, и якобинцы, и лавристы, а тем более либералы, – все, бывшие и не бывшие на площади, не хотели демонстрации и ей не сочувствовали»[435].

Автор «Северного Союза» смешивает здесь всех: бунтарей, якобинцев, лавристов и либералов[436]. Известно, что отношение к Казанской демонстрации буржуазно-либеральных кругов и народников было совершенно различным, причем даже и среди самих народников по-разному смотрели на исход демонстрации. Автор «Северного Союза» совсем обошел неоднократные указания Плеханова о том, что общество «Земля и воля» вело длительную пропаганду среди рабочих больших городов, что оно делало больше в этом отношении, чем требовала их программа.

Подводя далее итоги демонстрации, Корольчук пишет:

«Но рабочие вышли на площадь, и это было не только „политическим действием“ петербургских рабочих, но и ударом по народнической идеологии»[437].

Такой вывод противоречит свидетельству Плеханова о демонстрации, о пропаганде народников. Он расходится и с суждениями участников демонстрации: ведь именно Э.А. Корольчук в составленном ею сборнике к 50-летию Казанской демонстрации поместила отрывки из воспоминаний отдельных землевольцев об организации этой демонстрации «Землей и волей». Поэтому вряд ли основательна мысль Э.А. Корольчук, что народничество уже в эти годы являлось тормозом для начинающего рабочего движения. Не основателен и довод Э.А. Корольчук о том, что бунтари негодовали на демонстрацию потому, что «последовавшие за ней аресты грозили разрушить создававшуюся ими в то время организацию»[438].

О неудаче демонстрации в своих воспоминаниях Н.И. Сергеев говорил следующее:

«Выяснилось очень скоро, что демонстрация не удалась: вместо ожидаемых тысяч народа на площадь явились 300 – 500 человек… Тогда устроители этой демонстрации переживали… Мы рассчитывали провести удачную демонстрацию, чтобы приостановить преследование молодежи и рабочих и вызвать сочувствие общества».

Далее он пишет:

«Я помню, как на второй день после демонстрации на Казанской площади… здесь[439] …сидел старый орловский революционер Зайчневский, …ругал устроителей Казанской демонстрации, особенно напал на Плеханова, который своей политической речью усилил этот провал.

Не будучи знаком с Плехановым, Зайчневский не знал, что последний находится в соседней комнате, но Плеханов… не счел нужным выступить с оправданием своей речи и самой демонстрации»