Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [18]
Далее Л. Дейч указывал, что действительно весной 1876 г. он и Фесенко явились в Петербург и установили тесную связь с Северной организацией и особенно с В. Осинским и его друзьями – А. Баранниковым и А. Оболешевым. Таковы свидетельства Л. Дейча о времени возникновения «Земли и воли» и ее первых учредителях. Несмотря на некоторую противоречивость между рецензией на книгу Аптекмана и последующими высказываниями Дейча, едва ли может быть взято под сомнение или целиком отвергнуто его основное суждение о том, что в самом конце 1875 года и вероятнее всего весной 1876 года закладывались основы будущей «Земли и воли». Однако свидетельство Дейча о Д.М. Лизогубе, как самом первом учредителе «Земли и воли» не подтверждается мемуарной литературой[125].
Обратимся к характеристике другого документа, который показывает как до возникновения «Земли и воли» вынашивался план создания единой революционной народнической организации. Мы имеем в виду «Исповедь к друзьям» Д.М. Рогачева. Исповедь эта и письма Д.М. Рогачева к родным были найдены в архиве III отделения О.В. Аптекманом и опубликованы в «Былом» в 1924 г. (№ 26).
Аптекман отмечал, что «Исповедь к друзьям» была написана Рогачевым после долгой и вынужденной разлуки 29 ноября 1877 г., когда все старые переживания и муки вылились наружу, а обращение Рогачева: «Читайте и пусть прочтут это только одни ваши друзья» Аптекман объясняет тем, что оно было предназначено не для печати, а для узкого круга друзей. В «Исповеди» Рогачев, подробно излагая свою биографию, откровенно говорит друзьям о том, какой сложный путь пройден им и что требуется теперь народникам. Рогачев начал свою деятельность рабочим Путиловского завода. В Петербурге Шишко познакомил Рогачева с С. Перовской, С. Синегубом и другими пропагандистами среди рабочих[126]. Но попытка вести пропаганду среди заводских рабочих не имела успеха. Рогачев, как и другие народники, все надежды возлагали тогда на крестьянскую революцию, на деятельность в деревне. Осенью 1873 года вместе с Кравчинским Рогачев отправился в Новоторжский уезд Тверской губернии. Пошли они в народ в числе первых для пропаганды среди крестьян Тверской губернии. Они были уверены, что революционная пропаганда сразу будет подхвачена крестьянами. Наиболее успешной деятельность Рогачева оказалась в Пензе, после того, как в 1873 г. он познакомился с одним из активных участников «хождения в народ» П.И. Войнаральским. Возглавляя кружок пензенской молодежи, Рогачев проводил революционную пропаганду, раскрывая народническую программу подготовки социальной революции в России. Вскоре о деятельности Рогачева стало известно в полиции и в конце лета 1874 года с ватагой бурлаков он отправился вниз по Волге. Началась двухлетняя суровая, изнурительная бурлацкая жизнь, требующая огромного физического напряжения. Жизнь на Волге среди оппозиционно настроенных к царскому правительству раскольников, работа в разных приволжских артелях дала большой материал для программы, изложенной в «Исповеди». В конце лета 1876 г. Д. Рогачев, полный сил и энергии, явился в Петербург. Он спешил поделиться с своими друзьями мыслями о новой программе и приступить к ее осуществлению.
«Мне хотелось, – говорил Рогачев, – в соединении с несколькими личностями приступить к осуществлению моей программы. При этом мне хотелось, чтобы личности были вполне знакомы с народом: потому что я признаю, что каждый из нас не должен заикаться ни о какой пропаганде, пока не узнает народ…
Далее, находя, что все народные книжки почти неудовлетворительны… ему нужны книжки, в которых была бы предложена определенная программа, „с чего начинать и чего требовать“. Я думал с помощью других и этим заняться, повторяю – я несколько разочаровался»[127].
Как видно, Рогачева не удовлетворяли старые народнические брошюры с их неопределенными суждениями о восстании и о практической деятельности.
Почему же он не приступил к осуществлению своей «готовой» программы в Петербурге? Аптекман объясняет это ошибочными теоретическими предпосылками ее. Приводя слова Рогачева:
«…я убежден, что в недалеком будущем община уничтожится, и у нас образуется пролетариат, – одним словом мы повторим то же, что совершается теперь в западноевропейских государствах»[128],
Аптекман указывал, что в тактике Рогачева и народников было кое-что общее, но и этого было недостаточно, по его мнению, чтобы Рогачев всецело примкнул к какой-либо действовавшей уже революционной организации. Поэтому, продолжал Аптекман, Рогачев остался один «бродить без цели по Петербургу до тех пор, пока его арестовали 15 августа 1876 г.»[129].
В своей программе Рогачев изложил пути социально-экономического развития России и определил задачи революционной борьбы. В противовес народнической доктрине, Рогачев прямо указывал, что Россия после 1861 г. вступила на путь капиталистического развития, что в недалеком будущем община уничтожится и в России, как в западноевропейских государствах, образуется пролетариат.
По поводу практической деятельности в народе в «Исповеди» Рогачева говорилось:
