Retro - [7]

Кольцов не увлекался рыбалкой, как впрочем, и охотой тоже.

Так что в свободное время ему заняться было собственно нечем. Конечно, он, иногда, ходил в кино, в театр, на концерты. Несколько раз был приглашен «в гости». Но это происходило нечасто, так как большинство его сослуживцев жило в общежитии. Поэтому они изредка заходили к нему «на огонек», но надолго не задерживались, так как дом его, «полуторная хрущевка», был пуст как тюремная камера. В первой «проходной» комнате одинокая раскладушка изображала «диван» для гостей», на котором кто-нибудь иногда оставался ночевать. Во второй комнате, «спальне», стояла «полуторная» железная кровать с «панцирной» сеткой, рядом с которой размещалась немногочисленная «мебель» из картонных коробок. На подоконнике гордо расположился телефонный аппарат. В строенном стенном шкафу рядом с небольшим количеством одежды находились сделанные самим Кольцовым полки с книгами. В крохотной кухне стояли деревянный стол «козёл» и табуретка, сколоченные жэковским плотником, делавшим ремонт в квартире. За неимением холодильника, все продукты хранились за окном в «авоське».

На приобретение какой-либо мебели ассистентской зарплаты Кольцова пока не хватало.

Жена Кольцова продолжала учёбу в Ленинградской консерватории и изредка навещала мужа, главным образом, в целях «проверки». У нее там была своя жизнь. В этом Сергей убедился, когда решил встретить Новый год в Ленинграде, и неожиданно нагрянул в общежитие, где она жила. Его визит ее явно не обрадовал. К тому же Сергей приехал сильно простывшим, у него поднялась высокая температура, и пришлось новогоднюю ночь провести в постели к комнате приятеля. Это не помешало его жене встретить Новый годе в кампании друзей в городе. В общежитие она вернулась утром. Тогда Сергей понял, что ей хорошо и без него.

В Киев с ее родителями жил их двухлетний сын, которого забирать жена не хотела.

В Петрозаводске жизнь Кольцова постепенно входила в монотонную колею: работа — дом — работа. Дома единственное «развлечение» — проводное радио как источник информации и книги, которые стали его единственными «сожителями». Столько свободного времени у него никогда в жизни не было. Работа над диссертацией фактически была закончена ещё в Ленинграде, где диссертация и находилась на последнем редактировании у «шефа». Они ждали появления в печати необходимых публикаций и своей очереди для представления к «защите» в Ленинградском университете. А пока он составил программу по мировой литературе и решил восполнить недостаток своего гуманитарного образования, удивляя городских библиотекарей своими заказами.

Но всё это происходило днем, а рано или поздно наступала ночь. Время сна Кольцов оттягивал как можно дольше. Особенно тяжело было первые месяцы. Всю свою уже не короткую жизнь он провел «в людях». Сначала это был, естественно, семейный дом, потом — «съёмные» квартиры, затем — общежития, в которых прошли его последние десять лет. Это — специфический образ жизни, ее особый распорядок, ритм, система ценностей и прочее. Особый мир, к которому привыкаешь как естественной среде обитания.

Так, например, люди жили годами в «коммуналках», собираясь в свободное время во дворах. С исчезновением коммуналок исчезли и «дворы». Изменился алгоритм жизни. Это — привычка «коллективизма» — быть всегда в окружении других, от которых, так или иначе, зависит твоя жизнь, и их тоже. В то же время это — жизнь в аквариуме, всегда на виду. Она может нравиться или не нравиться, раздражать, создавать неразрешимые проблемы. Ее можно даже ненавидеть, но нельзя изменить, потому что к этой жизни человек привыкает, сам того не замечая. Без этого он уже жить не может…

Ночь — ад одиночества. Сейчас Кольцов представлял, как в «одиночке» люди сходили с ума от… тишины. Его дом находился, хотя и в центре города, но на тихой улице. По ночам лишь изредка были слышны отдалённые гудки паровозов. Тишина была кромешная. Засыпая от усталости, Сергей вскоре просыпался от удушья. Тишина давила на грудь, на голову… Он вскакивал, потому что был убеждён, что кто-то позвонил в дверь, кто-то ходит в соседней комнате, кто-то разговаривает на кухне. Он знал, что там никого быть не может, но он ведь явственно слышал! Бессмысленное хождение по пустой квартире успокаивало ненадолго. До утра (до появления первых звуков за окном) он впадал в прерывистое забытьё. Он понимал, что сходит с ума…

Но утром надо было идти на работу, а вечером возвращаться опять в пустую квартиру.

…И вот однажды поздним зимним вечером, фактически почти в полночь, раздался телефонный звонок. Звонки повторялись почти каждую ночь, но в трубке молчали. Кольцов догадывался, что это розыгрыш, но его это не раздражало. Была хоть какая-то иллюзия присутствия…

На этот раз в телефонной трубке он услышал дыхание и прозвучал тихий женский голос:

— Добрый вечер… — опять молчание.

— Доброй ночи, скорее, — ответил Сергей.

— Вы, наверное, на меня сердитесь… За то, что я не даю Вам спать.

— Нет, отчего же? Мне приятно Ваше внимание.

В трубке был слышен приглушённый смешок.

— А Вы кто? — быстро спросил Сергей, боясь, что девушка бросит трубку.