Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века - [197]
«Единственное спасение — твердо держаться основ последнего манифеста. Везде начинается успокоение», — гласила телеграмма некоего жителя Казани В. Карякина, направленная им 30 октября 1905 г. С. Ю. Витте[1640]. Поначалу в успокоительный эффект Манифеста верила и власть. 16 ноября 1905 г. председатель Совета министров, докладывая императору о приеме депутации Тульского земства, подчеркивал, что «манифест 17 октября может вызвать к жизни здоровое консервативное направление в русском земстве, между тем как до сих пор молчание и бездеятельность умеренных элементов общества как бы поощряли агитацию людей крайних мнений и партий»[1641].
Но события развивались стремительно. В ноябре 1905 г. аграрные волнения охватили многие губернии Российской империи. Представители местных элит связывали прекращение беспорядков не с реализацией силового сценария, в сторону которого начали склоняться в Петербурге, а со скорейшим претворением в жизнь недавно изданных законов. Тамбовский губернский предводитель дворянства князь Н. Н. Чолокаев 23 ноября направил С. Ю. Витте телеграмму, в которой от имени возглавляемого им собрания настаивал на «скорейшем созыве Государственной думы на точных основаниях манифеста 17 октября»[1642]. На «несоответствие существующих законов духу манифеста 17 октября и медленность осуществления обещанных реформ» председателю Совета министров указывал на следующий день владимирский городской голова Н. Н. Сомов[1643]. А еще через день казанский городской голова А. П. Попрядухин настойчиво просил С. Ю. Витте о скорейшей разработке и опубликовании закона о выборах в Думу[1644]. «Неуклонное поддержание и развитие начал», изложенных в Манифесте 17 октября, виделись псковскому губернскому предводителю дворянства В. В. Философову «единственным выходом из настоящего смутного положения»[1645]. А председатель Самарского уездного земского собрания граф А. Н. Толстой настаивал на отмене законов, «стоящих в противоречии со свободами, объявленными манифестом 17 октября 1905 года», причем такая отмена должна была быть проведена «непременно высочайшим манифестом»[1646]. Некоторые представители общественности и вовсе называли противостоявших подписанию Николаем II Манифеста 17 октября сановников главными виновниками обострения революционного кризиса[1647]. В разгар последнего вера в силу закона была в российском обществе настолько сильна, что псковский земский деятель и журналист А. Н. Брянчанинов всерьез полагал, что после опубликования Положения о выборах в Государственную думу одна лишь угроза отстранить от участия в них население охваченных волнениями областей способствовала бы скорейшему наведению порядка[1648]. Подобно многим представителям российской общественности, А. Н. Брянчанинов считал, что именно дарование России Основного закона являлось главным условием недопущения революции в будущем[1649].
Одним из ключевых положений республиканизма является принцип доверия к государству. Основой этого доверия служит убеждение общества в том, что политические институты являются лишь инструментами для реализации гражданами собственных целей. Показательно, что в 1905 г. отдельные общественные группы, руководствуясь этим принципом, отстаивали не только свои интересы. 6 марта 1905 г. лохвицкий уездный предводитель дворянства А. Русинов предлагал предоставить крестьянам возможность, наравне с земскими собраниями, городскими думами и общественными организациями, направлять свои проекты и пожелания на рассмотрение Совета министров. Для этого А. Русинов призывал создать в уездах империи особые совещания под председательством предводителей дворянства. Состав совещаний должен был формироваться из всех сельских сословий, каждому из которых была бы предоставлена свобода выражения мнений и суждений[1650]. Скорейшего решения аграрного вопроса уже в 1905 г. ожидали от еще не избранной Государственной думы не только крестьяне, но и помещики. И если крестьяне и землевладельцы Рославского уезда Смоленской губернии 4 декабря 1905 г. надеялись, что народные избранники «в первую очередь» рассмотрят на заседаниях Думы «вопросы о предоставлении малоземельным и безземельным крестьянам земли и пересмотре налоговой системы»[1651], то елецкому предводителю дворянства В. Г. Ветчинину, который выступил с подобным обращением 5 декабря[1652], даже не пришлось прибегать для его составления к помощи крестьян.
Республиканская теория предполагает не просто дарование гражданам формальных прав и свобод, но наполнение их конкретным содержанием, предоставление возможности отстаивать свои права и свободы. Наличие эффективного и законодательно урегулированного ответа на любую несправедливость делает отношения в обществе более уважительными и предсказуемыми, а значит, препятствует насилию.
Дарование подданным Российской империи гражданских свобод в 1905 г. было лишь декларировано. Но и до обнародования Манифеста 17 октября российская общественность активно требовала предоставления ей гражданских прав. Причем уже весной и в начале лета 1905 г. речь шла о необходимости правительству приступить к конкретным и решительным шагам, в первую очередь направленным на отмену мер репрессивного характера. Требуя гражданских свобод, российская общественность вместе с тем призывала власти провести политическую амнистию, восстановить в правах всех пострадавших за политические убеждения и отменить исключительные законоположения. Так, не имея веских оснований рассчитывать на защиту еще не дарованных прав и свобод, представители Ветлужского уездного земского собрания, Могилевского общества сельского хозяйства, Самарского биржевого комитета, Общества изучения Амурского края и многих других организаций настаивали хотя бы на том, чтобы их права систематически не ущемлялись государством
