Репортажи из-под-валов. Альтернативная история неофициальной культуры в 1970-х и 1980-х годах в СССР глазами иностранных журналистов, дополненная интервью с ее героями - [58]

До выставки в Манеже, пишет автор, в советском искусстве «дул ветер осторожной надежды и были возможны даже более противоречивые выставки». В качестве примера автор приводит выставку Эрнста Неизвестного и В. Янкилевского в Московском университете, не зная, что она открылась всего на один день, 17 мая 1962 года. После громкого скандала на манежной выставке многое в стране изменилось, пишет журналист, и всеобщая жизнеспособность и надежды сменились пессимизмом. По его справедливому замечанию, это мироощущение до сих пор преобладает в изобразительном искусстве Советского Союза.

Продолжающиеся ограничения на показ работ модернистов в СССР подтверждает и следующая публикация. Итальянский журнал Art e Dossier № 5 (сентябрь) сделал весомый обзор советской культурной жизни на четырех полосах с цветными фотографиями под манящим названием «Секреты Москвы» — вероятно, с благородной целью привлечь как можно больше итальянских туристов в Россию. Авторы — Паола делле Фратте и Фабио Сквиланте — начинают свои рассказы с описания одной из первых выставок в ЦДХ (Третьяковка закрыта на реставрацию, но работы предоставляет): «Этапы большого пути». Сквиланте сетует, что авангарда в экспозиции живописи мало (по работе Шагала, Альтмана, Малевича и еще пары художников), но есть гораздо больше авангардных работ в графическом разделе, за что выставка подверглась критике, и в начале лета раздел графики закрыли на неопределенный срок. Художник Петр Кончаловский стал в обзоре отцом Никиты Михалкова и Андрея Михалкова-Кончаловского — ну, с кем не бывает! А в целом — «среди многих произведений грубого реализма 1930-х годов нетрудно найти вещи недюжинной свежести», считает Сквиланте.

Паола делле Фратте пытается рассмотреть менее официальную сторону московской художественной жизни, пусть даже скрытую за фасадом Союза художников, в котором многие, «записавшись в Союз в качестве иллюстратора детских книг или редакционного графика, в остальное время посвящают себя созданию „нефигуративных“ произведений, вредных для народа и неоцененных официальной критикой». Конечно, Паола иронизирует, но не исключено, что кто-то этого мог и не понять… В своей статье «Вдали от официальности» она констатирует, что «представители исторического авангарда 1910-х и 1920-х годов почти не представлены в музеях, поскольку их по-прежнему обвиняют в формализме». Однако на вечере памяти Татлина, пишет журналистка, уважаемые искусствоведы все же оплакивали долгое забвение, практически стершее следы длинной череды художников, признанных в других странах великими мастерами (Кандинский, Гончарова, Малевич, Шагал и т. д.).

Частных галерей в Москве нет, сообщает она, но есть галерея особого рода на Малой Грузинской, — образовавшаяся после разогнанной бульдозерами уличной выставки в…1979 (!) году, — где можно увидеть представителей всех направлений в современном искусстве. Там иногда выставляются и В. Янкилевский, и Ф. Инфанте, оба хорошо известные на Западе. Из молодежи Паола решила осветить творчество недавно разогнанного «Детского сада» — неоэкспрессионистов А. Ройтера и Н. Филатова, а также сюрреалистические перформансы Г. Виноградова и того же Филатова. Все означенные художники удостоились небольших репродукций своих работ. В отдельной статье, щедро расписывающей архитектурные достоинства (сплошь созданные итальянцами, разумеется) и сокровища музеев Ленинграда, делле Фратте вновь отмечает, что и в Русском музее «авангард 20-х годов блистает своим отсутствием, а социалистический реализм преобладает над прочими направлениями современного искусства». Иными словами, а «воз и ныне там».

Ну и напоследок: как сообщает в подробном репортаже Юлии Вишневской от 21 ноября «Радио Свобода» (РС 190/86), в Москве состоялся пленум правления МО СП РСФСР под громким (а на самом деле стандартно-бюрократическим) названием «Перестройка — дело каждого. Пути реализации критических замечаний, высказанных в ходе отчетно-выборной кампании». Содержание основного доклада секретаря МО СП Ф. Кузнецова на этом Пленуме, пишет Вишневская, — тревожный диссонанс на фоне проходящей сейчас либерализации советской культурной политики. Действительно, только что открылась революционная XVII Молодежная и уже прошел знаменитый Съезд кинематографистов, и вот опять «качели» перестройки качнулись в другую сторону. Суть доклада Кузнецова сводится к тому, что «есть, товарищи, у нас тревожные аберрации, когда, к примеру, линия, представленная именами М. Горького, А. Толстого, А. Фадеева, Д. Фурманова, Н. Островского, А. Малышкина, М. Шолохова, А. Твардовского, вдруг оказалась как бы задвинутой в тень, а на первый план вышла линия иная, также талантливая и яркая, представленная такими именами, как Б. Пастернак, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам, М. Булгаков и т. д. И теперь вот сюда же приплюсовываются в качестве новейшей моды Гумилев и Набоков». Ясное дело, нужно нам, товарищи, эти аберрации преодолевать, ибо умалчивают некоторые критики такие факты, что позиция Набокова была идейной, и создают мифы о «безобидном Набокове».